Так кто же сказал, Нто он воды в рот набрал?
И тут же пробормотал вслух:
— Который час?..
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
1
Посещение совнархоза не принесло Реэт желаемых результатов. Начальника управления не было. Ее принял заместитель начальника, человек со сверлящим елым взглядом, сразу же не понравившийся ей.
— Меня зовут Реэт Лапетеус, — начала она, несколько разочарованная тем, что ей пришлось говорить с заместителем.— Я жена директора Лапетеуса.
Взгляд заместителя начальника смягчился.
— Супруга товарища Лапетеуса? Очень приятно. Как его дела?
— Плохо, очень плохо,— ответила Реэт, размышляя, как продолжать.— Заранее прошу извинить, что трачу ваше дорогое время. Меня привело к вам горе. Состояние моего мужа крайне тяжелое. Врачи скрывают от меня правду. Порой мне кажется, что он не выдержит. Вы, вероятно, информированы о трагическом несчастье Лапетеуса?
Он кивнул головой.
— Нам доложили. Поразительное совпадение. В машине, с которой столкнулся Лапетеус, ехали, если не ошибаюсь, вы? Вмесге с товарищем Хаавиком. Так, так. Помню. Товарищ Хаавик был на редкость принципиальным человеком, твердым защитником генеральной линии. И ваш супруг принципиальный работник. До сих пор он показал себя с самой положительной стороны. Вы говорите, что он, ну, как это сказать, умирает?
Реэт подняла глаза и с несчастным видом посмотрела на заместителя начальника управления.
— Вы правы. Это действительно было потрясающее совпадение. Я ехала к своей подруге. В Пирита. Мы одноклассницы, я часто бываю у нее. Она ждала меня и на этот раз. Хотя уже совсем стемнело... Нет, что я говорю, была уже ночь, я решила все же сдержать слово и пойти. Я как раз спешила на стоянку такси, когда мимо проехал товарищ Хаавик. Он возвращался из Раквере, из командировки. Заметил меня и остановился. Мой муж и Хаавик —фронтовые друзья, и Хаавик часто навещал нас. Услыхав, что я ищу такси, он любезно предложил свою помощь, Я села в его машину, и мы поехали. На Пиритаской дороге все и произошло... Виктор... Виктор Хаавик умер, я только позавчера вышла из больницы. Андресу, наверно, придется еще несколько месяцев лежать под надзором врачей. Если он вообще поправится. Его состояние кри-тическое.
— Минуточку,— сказал заместитель начальника управления.— В какой он больнице? Я поговорю с главным врачом.
Он снял трубку и набрал номер больницы. Реэт подсушила носовым платком уголки глаз.
— Алло! Говорят из совнархоза. Соедините меня с главным врачом... Я обожду.— Потом к Реэт: — От всего сердца сочувствую вам.— Снова в трубку: — Здравствуйте. Это Юрвен... Да-да, я тот самый Юрвен. Как состояние товарища Лапетеуса?.. Так, так... Что вы сказали?.. Понимаю, понимаю... От своего имени и от имени председателя прошу сделать все необходимое... Вот так... Возьмите товарища Лепетеуса под личное наблюдение... Совет народного хозяйства надеется, что вы быстро поставите его на ноги... Всего хорошего.
Реэт, внимательно следившая за разговором, быстро сказала:
— Вечно буду вам благодарна. Мой муж с глубоким уважением отзывался о вас.
Юрвен потер свои большие руки.
— Дело обстоит серьезно, но не безнадежно.
— Еще раз благодарю вас. Теперь и я начинаю верить, что все окончится хорошо.
— Его вылечат.
Теребя и комкая в руках носовой платок, Реэт продолжала
— Товарищ Юрвен, ваше отношение к Лапетеусу, придает мне смелость сказать и о том, что его гнетет. Мой муж не знает, что я пошла к вам, он никогда не позволил бы мне этого. Но поймите меня Я не могу видеть его мучений. Он коммунист до мозга костей. Я беспартийная, но я жена коммуниста и знаю своего мужа. И давно поняла, что самое важное для Лапете-уса — это его работа. Работа и партия Теперь его мучает то, как к нему отнесутся. Он не говорит об этом, но я вижу по его глазам. Сейчас он, как ответственный работник и коммунист, предъявляет себе жесточайшие обвинения. Потому что он виновник несчастья.
Реэт основилась и ожидала, что скажет на ее слова заместитель начальника управления.
Юрвен посмотрел на нее колючим взглядом:
— Любой человек, а коммунист особенно, отвечает за свои дела. И для Лапетеуса нет других законов.
— Что его ждет? Легче терпеть, когда знаешь об этом.
Глаза Реэт снова наполнились слезами.
— Решение вопроса вашего мужа зависит не только от нас,— продолжал Юрвен.— Его решают, так сказать, по трем линиям. По служебной, партийной и по линии прокуратуры и суда. Точка зрения одного человека не много здесь значит. Прошли те времена, когда нарушали советскую законность и ленинские нормы партийной жизни. Теперь дела решают коллективно. Что касается лично меня, то я считаю, что к делу Лапетеуса нужно отнестись со всей принципиальностью. Я уверен, что его предыдущую деятельность примут во внимание. Он всегда стоял на позициях партии. Поручения, которые ему доверялись, он выполнял с чувством ответственности. С другой стороны, он все ж& задавил насмерть человека. Ответственного товарища, способного журналиста. Это усложняет дело. Многое зависит от того, какое решение примет суд. Могу вас заверить в одном: ничего не будет предпринято излишне поспешно. Служебную характеристику мы дадим ему положительную. Одно замечание: меня лично удивляет, что ваш супруг был пьян. Он часто употреблял алкоголь?
— Я не помню, чтобы он когда-нибудь напивался. На этот раз у него в гостях были фронтовые товарищи. Мы решили, что без меня им будет свободнее в своей компании. Иначе я не пошла бы к подруге. Мы обо всем договорились с Андресом Возможно, что за старыми воспоминаниями он и перебрал немного.
— Кто эти его фронтовые друзья?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75