Он упал на колени. Попытался встать, но не смог. Откуда-то издалека донесся нежный, странно дрожащий детский голос:
- Биллем!
Тяэгеру показалось, что его зовет младший брат. Он подумал, что брат умер уже двадцать пять лет назад, И тут он навзничь упал в придорожную канаву.
Когда Вийес заметил, что Тяэгер исчез, у него вдруг сперло дыхание. Он сделал несколько шагов, но его толкнули, и он упал на четвереньки. Лопата вылетела из рук. Он поднялся и осмотрелся. Впереди боролись расплывчатые тени. Слева кто-то лежал. Вийес, качаясь, подошел туда. Это был не Тяэгер. Он взял еще ле^ вее, снова наткнулся на убитых, но Тяэгера среди них не было.
Вийес повернул назад, снова упал, пополз. Но Тяэгера он не нашел. Кто-то споткнулся о него, встал и, шатаясь, пошел дальше. Вийес также поднялся и пошел по канаве вправо. Там было много мертвых. Вийес мог бы уйти с шоссе и где-нибудь спрятаться, но он не сделал этого. Что-то в нем было сильнее страха. И это что-то заставляло его, шатаясь, идти по придорожной канаве и переползать через раненых и умирающих.
Он наткнулся на автомат и поднял его.
Потом он столкнулся с темной фигурой, которая попятилась от него. Машинально Вийес нажал на спуск. Оружие сработало. Он стрелял вслед убегавшему, тот упал.
Что-то сбило Вийеса с ног. Он хотел крикнуть: "Биллем!", но язык не послушался. Тело стало горячим, рот наполнился чем-то соленым. "Кровь",- подумал он. Вдруг он почувствовал дикую жажду жизни, хотел что-то сказать, крикнуть, что он хочет жить, но не смог. Больше он не слышал взрывов гранат, треска автоматов, криков и стонов умирающих. Звучал только мотив "Трех танкистов",- эту песню он не смог спеть перед боем. Потом исчез и этот мотив.
Когда Тяэгер очнулся, вокруг было тихо. Это показалось страшнее, чем непрерывные разрывы снарядов. Он попытался пошевелиться, но не смог. Тяжесть давила на спину. Руки были как будто связаны.
С трудом открыл он глаза. Прямо перед глазами виднелись чьи-то бледные, восковые пальцы. Это была не его рука, он пошевелил пальцами, а рука перед ним оставалась недвижимой.
"Я в могиле",- мелькнула в голове страшная мысль. Он начал подниматься. Ему казалось, что если он сможет сесть, все будет спасено.
Напрягая всю силу, он поднялся на четвереньки. Стряхнул что-то тяжелое со спины на землю. Рассветало, и он смог оглядеться. Он был не в могиле, а в придорожной канаве. На его ногах лежал мертвый немец. Другое тело навалилось ему на спину. Левой рукой он оттолкнул немца. Правая рука не слушалась. Он попытался встать, но не смог. На коленях он пополз выше. На обочине дороги лежало еще одно тело. На этот раз в красноармейской шинели. Что-то заставило его перевернуть мертвого на спину.
Зто был Арну.
Уже совсем рассвело, а Тяэгер все еще сидел на месте ночного боя. Он перенес Вййеса под высокий можжевельник.
"Не смог уберечь Арну,-в который уже раз думал он.- Арну мог бы отлежаться у камня". Так рассуждал Тяэгер, а сердце говорило, что поступил он правильно. Ведь он разыскал Вййеса для того, чтобы защитить его до тех пор, пока он стоял на ногах, все шло хорошо. "А ведь так, Биллем,- сказал он себе.- Арну спас тебя, не ты его. Из-за тебя он и лежит теперь здесь".
Неподалеку от шоссе чернел обгорелый танк, немного дальше - орудие, упершееся дулом в землю. И еще разбитые орудия и броневики. Вокруг и между ними лежали трупы. Всюду, куда достигал взгляд Тяэгера, виднелись тела убитых. Местами они лежали друг на друге. Трупы в голубовато-зеленых шинелях виднелись и подальше от дороги. Некоторые гитлеровские солдаты убегали в сторону, в кусты можжевельника, и там находили свою смерть. Взгляд Тяэгера натыкался и на убитых красноармейцев. Посреди дороги двое как бы вклинились в трупы немцев.
"Отчаянные, наверное, парни были",- с уважением подумал Тяэгер.
Его подавляло обилие трупов. Шоссе было как вымощено телами немцев.
"Мы не виноваты, что они так лежат здесь,-рассуждал он про себя.- Они пришли к нам, в нашу страну. Каждый настоящий мужчина защищает свой дом. Разве мало наших они на ют свет отправили.- Тяэгеру вспомнилось поле боя у деревни Таращанка, где остались десятки его товарищей.- Нет, фрицы тысячу раз заслужили это".
Потом он снова попытался встать. Закружилась голова. "Куда я тороплюсь? - подумал он. - Посижу еще немного рядом с Арну".
Сел.
Послышались шаги. "Вдруг немцы..." - мелькнуло в голове. Нет, слишком много их здесь валяется, чтобы они могли выиграть бой. Наверное, свои.
Оказалось, действительно свои. Совсем свои - старший лейтенант Мянд и старшина Рюнк,
"Это они ищут кого-то",- догадался Тяэгер. Его заметили:
- Вон Тяэгер.
Рюнк. Хороший человек. Мог бы быть офицером. Честный. Жена обманула. Хрошему человеку с женщинами редко везет.
- Где? Там одни немцы. Боюсь, что спит наш Тяэгер последним сном. Второго такого в нашей роте не г.
Мянд. Политрук. Нет, командир. За правду стоит так, что сгоряча и пулю может всадить. "Назад1" И Аава был хороший человек. С командирами им везло. Тотько Симуль был свинья.
- У можжевельника. Сидит.
Командир и старшина роты поспешили к нему.
- Нас, наверное, искали,- снова вслух прошептал Тяэгер.
- А мы тебя уже из списка живых вычеркнули, попытался пошутить Рюнк.
- Меня? Арну здесь.
Мянд и Рюнк обернулись к телу Вийеса. Они увидели, что Вийес лежит, как на катафалке, и оба поняли, что так уложил его Тяэгер.
- Вставай. Пошли, тебе надо отдохнуть,- сказал Рюнк.
- Я не могу ходить. Я, наверное, был мертвый. Мянд улыбнулся:
- С того света и такой медведь, как ты, не верну i-ся бы.
Рюнк и Мянд взяли Тяэгера под руки,- так они и пошли.
На опушке леса они встретили Кирсти Сарапик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83