- Я ненавижу войну,- продолжал старшина роты,- хотя я коммунист и понимаю, что мы ведем справедливую войну. Ведь не могли же мы оставить свою страну в фашистском рабстве. Но война остается войной, какой бы справедливой она ни была. Она убивает нас, и мы сами убиваем, уничтожает наше имущество, и мы сами бомбим свои города, она разбивает наши жизни. Я понимаю, что в наших страданиях виновата война, но я знаю и то, что в войне виноват фашизм, и поэтому фашизм я ненавижу еще сильнее, чем войну.
Кальм спросил:
- Ты случайно не был в районе Малой Американской улицы?
- Был. Половина улицы сгорела. Или даже больше половины.
- Я ждал неподалеку от угла улицы Койду,- сказал Кальм и назвал номер дома.
Рюнк подумал.
- Не заметил,- произнес он наконец,- не знал, а то посмотрел бы.
Рюнка разыскивали.
- Начинается,- сказал он, вставая.- Наверное, трогаемся, ребята.
Дали сигнал сбора.
- Арну, кассеты заряжены? - спросил Тяэгер. - Говорил я тебе, браток, пропадешь ты из-за баб. Быть подручным пулеметчика - это дело не шуточное.
Вийес смеялся:
- Ерунда! Я только боюсь, что ты рассердишься.
Вчера ругал меня, как настоящая шкура. А из меня Никогда, наверное, настоящего драчуна не получится, хотя я и хочу быть не хуже других.
Рога построилась на дороге.
2
Ночью было темно, как в мешке. Кусты можжевельника в двух шагах казались людьми. Шоссе, песчаные поля, лес справа и низкие облака -все сливалось в этом мраке.
Слева рокотало море. Ветер доносил запах водорослей.
- Ну, пальцем в рот и то не попадешь,- послышался голос Тяэгсра.- Не дан бог снова каша заварится, в темноте не разберешь, кого лупишь, своего или фрица.
Как бы в ответ на ею слова со стороны полуострова Сырье послышались глухие выстрелы и неподалеку разорвались снаряды.
- Спать сегодня ее придется,- заметил старшина роты Рюнк.
- ПОХГЖР, что так,-пробурчал Вески. Он становился все задумчивее и мрачнее. Вместе с Кальмом они послали письмо жене Тислера. Кальм писал, а Вески или одобрял, или 'отклонял написанное. Был он нераз-говбрчив и только кивал или качал головой.
Младший лейтенант Мяги прикачал взводу разомкнуться в цепь. По обе стороны шоссе непрерывно рвались снаряды я мины.
- Как бы в ловушку не попасть,- беспокоился Вийес.
- Помолчи, если можешь,- проворчал Тяэгер. Стрельба утихла.
- Ничего, можно будет поспать,- решил Кальм.
- Не надейся,- сомневался Вийес,
- Попридержи язык,- уговаривал его Тяэгер.- Видели бы "мечты" таким?
- Ни гам себе противен, честное слово,- сказал Вийес- Поверь, дружище, я никогда не прикидываюсь перед женщинами героем.
- Спой - посоветовал Рюнк.-Мычи себе под нос Только не шлягер,- ты знаешь, я их не терплю. Спой "Три танкиста".
Вийсс вздохнул!
- Лет, ребята, не могу я сейчас петь. И мычать не могу. Не презирайте меня, я...
Яростная стрельба позади них прервала его слова. Послышался шум моторов: Вийес подвинулся к Тяэгеру:
- Что... что... это?
- Спокойно, ребята! - сказал Рюик - Может, свои,
- Это не наши пулеметы,- усомнился Тяэгер.--Другой звук.
Пулеметные очереди заглушали громкие, частые выстрелы орудий. На шоссе рвались^ снаряды. Грохот моторов усилился.
Прибежал связной.
- Вески? - Здесь.
- Оттяни свое отделение на пятьдесят метров назад и разверни лицом к Курессааре. Приказ Мянда.
- Боже мой! - испугался Вийес.
- Молчи ты, несчастье господне! - прикрикнул на пего Тяэгер.
- Не отходи от меня.
- Слыхали? - спросил Вески.- Пошли.
Через несколько минут они уже лежали па новом месте. Вийес начал торопливо окапываться. Неподалеку как из-под земли появились два противотанковых орудия. Кто-то сочно ругался. На том месте, где они только что были, разорвались подряд три снаряда. Вийес начал копать еще торопливее.
- Чего это ты вздумал наощупь рыться? Рано еще моппу себе копать,- успокаивал друга Тяэгер.
Грохот придвинулся уже совсем близко. Кальм услыхал, как один из артиллеристов сказал другому:
- Вдруг свои... Примут нас за фрицев...
- В такую ночь все может быть.
Кальм порадовался, что командир передовой группы отказался взять с собой Кирсти.
В воздух взлетели красные и зеленые ракеты. На момент дорогу и ее окрестности залил странный свет. И в этом призрачном свете, в котором лица людей катись лиловые, зеленовато-желтыми, они увидели, что по дороге, грохоча гусеницами, приближались немецкие и, бронетранспортеры, самоходные орудия. Вражеская колонна потянулась до леса.
Фашисты! - скрипнул зубами Вески.
- Мы отрезали им путь отступления,- вслух рассуждал Тяэгер.- Пытаются прорваться.
Больше не говорили.
Вески тяжело дышал.
Вдруг два орудия противотанкового дивизиона открыли частый огонь.
Дальше все напоминало кошмарный сон. Перед Кальмом разорвался снаряд. Мелькнуло лицо Вески. Дрожа от возбуждения, Кальм выстрелил туда, где мгновение назад виделась большая группа вражеских солдат. За спиной что-то крикнули, и он узнал голос командира роты. Слов не разобрал, И тут же забыл об этом. Из двух сорокапятимиллиметровых орудий стреляло только одно. Второе, видимо, вышло из строя. Эта мысль промелькнула и исчезла в неразберихе новых впечатлений. Он услыхал" злобную ругань Тяэгера. "Чего он ругается?" - подумал Кальм. Кругом стреляло, рвалось, трещало, выло, свистело. Кто-то громко стонал, и это было жутко. Умолкло и второе орудие. Тут он снова услыхал голос Мянда и снова не понял слов. Он заметил, что люди рядом с ним поднялись и куда-то бегут. Он тоже поднялся и побежал. Куда - этого он точно не знал. Возможно, что в сторону шоссе. Подумал, что туда и нужно бы сейчас бежать. Наверное, это и кричал Мянд. Если бы не проклятая темнота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83