Тислер - человек, Вески - толковый парень. Ты... тебя я еще не знаю. Что ты думаешь о комсомоле? Примут меня? Сын домовладельца. И еще беда, что Рюнк вечно зудит из-за моей внешности. А комсомольцы... Кальм не знал, что сказать.
- Вступай,- ответил за него Урмет,- Делай, что сердце велит. Сын домовладельца, подумаешь! Винтовка у тебя такая же, как и у меня. На одних нарах спим, а когда на передовую пойдем, одинаково будем ползать в снегу или в грязи.
- Я дам тебе рекомендацию,- сказал Рюнк и вдруг потребовал у Вийеса: - Спой! Только не шлягер,- ты знаешь, я их не люблю. Спой "Не могу молчать я...".
Вийес спел.
Потом пели все вместе.
Мяги вышел и поспешно вернулся.
- На улицу, ребята! - крикнул он, перекрывая шумные голоса.- Проспим наступление Нового года!
Толкаясь, все выбежали из землянки. С высокого холма было далеко видно. Ночь будто расцвела. Впереди, там, где проходила линия фронта, взлетали ракеты и трассирующие пули. Тяэгер быстро притащил свой пулемет, чтобы холм, где расположено их отделение, не остается немым, когда передовая приветствует 1944 год. Диск его пулемета заряжен трассирующими патронами. Кальм следил за гаснущими в высоте пулями и ракетами, заливавшими холмы зеленоватым или фиолетовым светом. В третий раз встречал он Новый год на чужбине. Год назад он лежал в госпитале. Где встретит он сорок пятый год? На фронте? В Таллине? Или... быть может, он встречает последний Новый год в своей жизни?
Солдаты рядом с ним кричали "ура".
К ним подошел старший лейтенант Мянд.
- С Новым годом, товарищи,- сказал он.- Пусть сорок четвертый будет годом нашей победы.
Солдаты еще долго стояли на холме. Мянд ушел.
- Красивая ночь,- сказал Вийес.
- И верно, красивая,- согласился Рауднаск.
- Могла бы быть помягче,- заметил Лоог. Тяэгер подтолкнул его плечом:
- Не хнычь, тыл.
Послышались чьи-то торопливые шаги. Это был лейтенант Симуль.
- Здесь стреляли? Кто стрелял? Тяэгер крепче сжал руками пулемет.
Тишина.
- Я дежурный по батальону, я... Тяэгер подошел к нему.
- Уйди, Симуль! - сердито сказал он.- Уйди!
2
Поздравив бойцов, старший лейтенант Мянд поспешил вернуться в свою землянку. Там его ждала Кирсти.
- Пошли,- сказала Кирсти.
- Побудем лучше вдвоем.
- Ты слишком нетерпелив.
- Я долго ждал.
- Сегодня новогодняя ночь. Видел, как сверкали холмы? Все небо было в огненных трассах. Я смотрела от двери.
- Надо было тебе пойти вместе со мной.
- И без того много пустой болтовни...
- Ты же станешь моей женой.
- Этого мы не знаем.
- Как, Кирсти? Мы же муж и жена.
- Мне казалось, что я люблю тебя. Но это не любовь.
-Ты полюбишь меня. Ты должна меня полюбить. Ведь мы друзья. Хорошие друзья. Мы доверяем друг другу. Ты сама знаешь это. Пойдем, я хочу видеть твои глаза.
В землянке было сумрачно. Коптилка дымила. Глаза Кирсти странно блестели. И сама Кирсти была странная. Мянд не умел объяснить, что переменилось в Кирсти, но она не была прежней.
Мянд поцеловал Кирсти в глаза.
- Почему у тебя глаза не такие, как обычно?
- Ты в этом виноват. Ты и война. Мянд не понял.
- Каждый раз, когда я смотрю на тебя, я спрашиваю, люблю я тебя или нет? Я больше не я. Так я не хочу. Поэтому у меня странные глаза. И потому, что война.
Мянд обнял Кирсти. Он забыл все-и странные глаза Кирсти, и то, что она изменилась,
- Нам пора идти,- неожиданно сказала Кирсти.- Ты обещал, что мы сразу же вернемся, Я поверила тебе, иначе я не пошла бы.
- Почему ты избегаешь меня? Я не видел тебя одиннадцать дней. Ты не позволяешь мне навещать тебя и не приходишь сама. Если бы мы не встретились в клубе, то... Не спеши, Ты для меня все Останься, Нам никто не помешает.
- Я доверяю тебе. Другу доверяют. Не злоупотребляй моим доверием.
- Зачем ты стала моей, Кирсти? Зачем ты пришла? Я не могу отказаться от тебя. Теперь - ни за что.
- Прости меня, Рейн, но тогда во мне все смешалось. Я видела твои измученные глаза. Я верила, что полюблю тебя. Но я не могу, не смею обманывать себя или тебя. Ты мой друг. Друга не обманывают.
- Я люблю тебя.
Это все, что он сумел сказать.
- Ты не лучше друга. Все вы говорите одно и то же.
"Зачем она так говорит?"
- Я несправедлива к тебе. Ты действительно любишь меня. Но я не хочу, чтобы твоя любовь убила нашу дружбу. Прошу тебя!
- Хорошо... друг Кирсти. Пойдем.
Мянд встал и надел полушубок. Кирсти подошла и прижалась к нему:
- Пойми меня. У тебя страшный голос. Ты смотришь на меня так, как в ту ночь. Обними. Твои руки меня не оскорбляют. Почему жизнь такая? Я должна быть суровой. Но я не могу. Я останусь. Помоги мне снять полушубок. Но ты должен понять, что я не люблю тебя... Нет, нет, нет! Я сама. У тебя дрожат руки, Рейн.
Была ясная ночь. Похолодало. Выйдя из землянки, оба почувствовали это. Кирсти зябко повела плечами. Мянд прижал ее к себе.
- На вечер мы не успеем,- сказала Кирсти.- Проводи меня в редакцию.
Всю дорогу Кирсти молчала. Вдруг остановилась и сказала:
- Рейн, я не хочу быть твоей любовницей.
Мянд изумленно смотрел на нее. Слова Кирсти были неожиданны и жестоки.
- Я не понимаю тебя.
- Останься моим другом.
- Мне мало твоей дружбы.
- Нет, Рейн. Я не люблю тебя"
- Я люблю тебя.
- Иди обратно. Не целуй меня. Достаточно мы наделали глупостей. Нет, я не пущу тебя к себе.
- Я приду завтра.
- Не приходи.
- Послезавтра?
- Нет.
- Когда же? - Я не знаю.
Мянд круто повернулся пошел
- До свидания, Рейн. Мянд шел не оглядываясь.
Все четыре километра пути он убеждал себя, что будет избегать встреч с Кирсти. Зачем мучить себя? Отвратительно выпрашивать. И чувства выпрашивать отвратительно. Но и другом Кирсти Мянд быть не может, не хочет. Оскорбленное самолюбие, сознание, что женщина, которую ты всего час тому назад считал своей, дальше от тебя, чем когда бы то ни было, все сильнее утверждали Мянда в этой мысли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83