— Ввиду того, что мы будем иметь дело с обжигательными печами, а господин Цеплис является отцом этой идеи, я предлагаю назвать новое предприятие «Акционерным обществом «Цеплис» по эксплуатации латвийской глины». Надеюсь, все согласятся с этим, — веско заявил Лейман.
— Это неплохо, но его будут смешивать с господином Цеплисом, и со стороны получится впечатление, будто это общество в основном является собственностью господина Цеплиса, — коварно заметил На-гайнис.
— Тут нечего мудрить, предложение хорошее и приемлемое. Если бы мы учреждали акционерное общество по производству мышеловок, то уж наверняка назвали бы его вашим именем, господин Нагайнис. Но вам придется еще немножко повременить, — съехидничал Удрис. Его острота так понравилась, что все громко расхохотались, Нагайнис же рассердился.
— Я своими капканами ловлю не только мышей, но и выдр, — со злостью бросил он.
— Это возможно, но хорька-то вы все-таки еше не поймали, — не отставал Удрис.
— Не беспокойтесь, я скоро изготовлю такие капканы, что не только выловлю всех зверей, но и свалю туда и обжигательные печи, — наклонившись к Уд-рису, злобно прошипел Нагайнис.
— Господа, останемтесь в деловых рамках и примем предложение господина Леймана. Я, со своей стороны, рекомендую избрать в комиссию для проведения предварительной работы господ Цеплиса, Циру-лиса и Дзилюпетиса, — медленно вынимая изо рта сигару, произнес фабрикант Зутис.
— Правильно, правильно! — отозвались со всех сторон.
— Я, однако же, вынужден отказаться от этой чести, ибо мое положение не разрешает мне открыто участвовать в тех частных предприятиях, которые желали бы кредитоваться в нашем банке, — пояснил Дзилю-петис.
— Ну, тогда выберем вместо него самого господина Зутиса, — внес поправку Лусис, и все согласились с ним.
— Теперь начало положено, и мне остается лишь поблагодарить господ за ту серьезность, с которой они встретили мое предложение, — весело сказал Цеплис.
— Нет, господа, еще одно дело осталось не сделанным. Нам надо смочить глину, чтобы легче было месить, — воскликнул Удрис.
— Правда, я совсем забыл. Выпьем немножко и закусим, — пригласил Цеплис. Все тотчас оживились, и рюмки стали вновь наполняться и опоражниваться. Теперь и Цеплис повеселел. Все вышло по-задуманному.
— Я уже присмотрел несколько земельных участков. Мы приобретем их втихомолку, чтобы не взвинчивать цены, — вполголоса рассказывал Цеплис Осису, Зутису, Цирулису и трем банковским воротилам — Дзилюпетису, Лейману и Зариню. Он говорил тихо, чтобы не услышали за другими столиками.
— Вы будете подлинным главой этого дела. — Дзилюпетис чокнулся с Цеплисом.
— Откровенно говоря, этот план во всех его деталях я продумывал долгие годы. — Цеплису польстило одобрение Дзилюпетиса, и он стал разговорчивее. — Это дело должно преуспевать.
— Разумеется. Мне нравится, что вы приступаете к работе сознательно и с готовым планом. Значит, будут и успехи. Надо же когда-нибудь искоренить легкомысленное дилетантство, которое грозит охватить всю нашу промышленность. В вас есть черты подлинно современного промышленника. — Дзилюпетис приветливо, но сдержанно улыбнулся.
— Меня постоянно тревожил тот факт, что латыши берутся за торговлю или промышленность, совершенно не зная рыночной конъюнктуры. Промышленнику или торговцу, если он хочет работать сознательно, необходимо одновременно быть также статистиком и .ученым. Необходимо собирать сведения, группировать их и приходить к заключению, основываясь на которых можно затем смело работать. Но у большинства наших предпринимателей не имеется даже простой бухгалтерии. Прибыльность предприятия они определяют так: если деньги в кармане, значит, я заработал, если денег нет — значит, понес убыток. Нечего удивляться, что при таком хозяйничанье векселя опротестовываются целыми возами и нотариусы имеют хороший заработок, — распинался Цеплис,
— Вспомните, господа, о том, что совсем еще недавно существование добропорядочных и солидных торгово-промышленных предприятий было почти невозможно. Всюду беспардонно хозяйничали спекулянты. Но теперь те времена проходят, и пора начать сознательную, честную работу. Люди, разбогатевшие во время и после войны, пойдут ко дну, если они не поймут этого; — изрек Мартин Зутис, который впервые обанкротился еще до войны и, по слухам, опять находился на грани банкротства. Никто не ответил, так как все были заняты едой, никто и не расслышал толком его слов.
В другом углу кабинета у столика подкреплялись Сескис, Нагайнис и Удрис. Удрис присоседился к ним потому, что с похмелья хотел выпить побольше. За другими столами это было бы неудобно, а Сескиса и Нагайниса Удрис не принимал всерьез и не стеснялся их. Все они опрокидывали рюмку за рюмкой и в промежутках обменивались словечком-другим, точно закусывая ими выпитую водку.
— Вот видишь, ничего у нас и не вышло, — уныло сморщившись, обернулся к Нагайнису Сескис.
— Не вышло! Да неужели ж ты думал изловить такого увертливого угря с одного раза? Вот погоди, погоняем его, притомим и тогда... — проворчал занятый едой Нагайнис. Он и сам болезненно переживал сегодняшние неудачи; но сейчас некогда плакаться
надо выпивать и закусывать. Плакаться можно у пустого стола, здесь же перед ними было само изобилие. Кроме того, Нагайниса всегда раздражала привычка Сескйса хныкать после первых же неудач. Не все коту масленица, будет и великий пост, поэтому никогда не следует вешать голову.
— Что мы можем ему сделать! Скорее сами подохнем, а он-то будет Жить припеваючи, — ныл Сескис.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133