— Цауне почти умолял, сознавая серьезность положения.
— Не мое дело верить вам или не верить. Суд разберется, — сухо сказал Крауклис и встал с места. Его раздражало нытье Цауне. — Надеюсь, вы последуете за мной без сопротивления.
— Иду, иду, — покорно простонал Цауне и бросил на Мильду жалобный взгляд, как бы умоляя о помощи.
— Цезарь, что же я буду делать, если ты уйдешь? — В полной растерянности Мильда не находила слов.
— Мильдочка, мы только немного пройдемся. Ты подожди, я скоро вернусь. Если не отпустят, я убегу. С тобой меня никто ие разлучит! — Цауне стоял посреди комнаты, не смея приблизиться к Мильде. Крауклис мгновение с иронией наблюдал за ним, а потом сказал:
— Ну, чему вы тут удивляетесь! Прощайтесь с супругой и пошли. Мне некогда.
Они шагали рядом по сумеречной улице, и в голове у Цауне вертелась мысль, что ему придется одному возвращаться домой. Только бы Мильдочка дождалась его и не уснула. Иначе трудно будет дозвониться в квартиру. Впрочем, он долго не задержится, а сейчас же помчится домой... Но потом его стали одолевать сомнения, и он обратился к Крауклису за подтверждением:
— Скажите, пожалуйста, а я скоро вернусь?
— Так, годика через два-три.
Цауне ничего не ответил. Срок, выраженный в годах, никак не укладывался в его сознании. Мысли вертелись вокруг того, что Мильду спросонья придется подымать с кровати. Этот взрослый ребенок не соображал, куда его ведут.
Сдав арестанта в полицейский участок, Крауклис принялся приводить в порядок протоколы допросов и прочие материалы. Он не сомневался в том, что Цезаря Цауне можно угробить окончательно. Этот человек не умеет постоять за себя, и его можно впутать во что угодно. Жалеть нечего — уж не такой он безвинный агнец. А вот узнать бы, кто тот мужчина, что провожал Зиле на поезд? Еще раз внимательно всмотревшись в фотографию Аустры, Крауклис убедился, что это и есть женщина, виденная им вчера вечером на вокзале, когда она разговаривала с каким-то мужчиной и передавала ему пакетик. Получив пакетик, провожатый тотчас ушел. О чем они говорили, Крауклис ие слыхал, так как наблюдал за ними издалека. Но волнение Аустры бросилось ему в глаза, и он несколько раз прошелся мимо ее вагона. Не заметив больше ничего подозрительного, Крауклис подумал, что это, на-
верно, какая-нибудь покинутая невеста едет рассеяться, а в отданном ею пакетике находятся любовные письма, когда-то сводившие ее с ума. Теперь-то ясно, что неизвестный был сообщником Зиле. Кто он? Крауклис злился на себя, что не запомнил мужчину, обратив все внимание на женщину. Теперь это бесполезно — она уже за границей. А от ее провожатого можно было бы получить хорошее отступное. Их разговор был не слишком нежным, и можно предположить, что остающийся требовал себе львиную долю добычи. «Все-таки я нападу на его след, если только он не какой-нибудь приезжий гастролер! — решил Крауклис. — Розыски надо вести без шума и осторожно. Может быть, он окажется понятливым парнем и мы обойдемся без протокола. Пакетик пополам, и мир между нами!»
Оставшись одна в пустой прихожей, Мильда долго прислушивалась к удалявшимся шагам. Когда хлопнула дверь внизу и вокруг воцарилась тишина, Мильда вздрогнула и поспешила в комнату. Нет, Цезаря не было и здесь! Куда он ушел и когда вернется? Только б не задержался долго, не то завтра на службе у него будет болеть голова. Он совсем не заботится.о своем здоровье! Цеплис ведь не простит ему ни малейшего упущения. Вот Аустре, той все прощалось. Зато она теперь как ни в чем не бывало разъезжает по заграницам. Чего ей не жить, женщине легкого поведения! Дни и ночи проводит в довольстве и веселье. А мы, не такие, как она, мы несем на своих плечах все житейские тяготы. Даже мужей эти женщины у нас отнимают, а потом удирают за границу. Ищи, свищи! Где-то она сейчас развлекается с миллионами Цеплиса и векселями Цезаря в кармане? А Цезаря таскают из-за нее по участкам и беспокоят по ночам. Легко ли ему, отработав целый день, торчать в полиции и отвечать на всякие глупые вопросы? Он не подделывал вексель и не получал по нему денег! За это я ручаюсь! Почему люди этого не понимают? Они заявляют, что он уплатит по векселю Аустры да еще отсидит в тюрьме за подлог. Это же смешно! Так может говорить только человек, который совсем не знает Цезаря. Никого нельзя заставить платить чужие долги и отвечать за
них. Столько-то справедливости еще осталось на свете! Немного успокоив себя, Мильда принялась терпеливо ждать возвращения мужа. Но время ползло невыносимо медленно, и ею овладела усталость. Веки все тяжелели, пока не сомкнулись совсем, и Мильда так и уснула, сидя на стуле.
Когда она проснулась, на дворе был уже день. Все тело одеревенело, и Мильда долго не могла сообразить, где она находится. Электрические лампочки, словно утомленные, тускло мерцали при дневном свете. Всю ночь они неусыпно освещали тяжелый сон Мильды. Она вскочила на ноги. Как бы Цезарь не опоздал на работу! Что это я так заспалась? Но тут она сразу вспомнила вчерашний вечер, и у нее замерло сердце: «Неужели Цезарь не вернулся? Значит, его действительно посадили в тюрьму? Что теперь делать, где его искать? Он будет в отчаянии. Я должна быть с ним, успокоить его! Нельзя оставлять его одного во власти этих коварных людей. Он как ребенок, его нужно всегда оберегать, чтобы с ним не случилось чего-нибудь плохого. Я его разыщу и вырву из когтей этих разбойников! Я должна сейчас же идти спасать его, не медля ни минуты. И так уж я слишком долго проспала. Ах, как я могла спокойно спать, пока он там мучился и, может быть, ни на мгновение не сомкнул глаз?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133