Аброр остановил машину рядом с отцом, изнутри открыл заднюю дверцу.
— Ух! Совсем из сил выбился... Не знаю, что со мной случилось. Давеча вышел из сторожевой будки, голова странно как-то закружилась. И задыхаться начал... Испугался, что упаду. Присел на штабель досок, слава аллаху, отошло.
С тревогой и жалостью смотрел Аброр на отца. Щеки просто провалились, лицо пожелтело.
— Зачем вам все это надо, отец? Хватит сторожить. Посидите спокойно дома.
— Я и сижу в сторожевой будке... спокойно. Изредка обхожу площадку строительную. Работа не тяжелая. Оплачивается хорошо.
— Недосыпаете вы — вот в чем дело.
— Что же делать, Аброр-джан? Неналаженная жизнь — это как пещера, там живет ненасытный дракон, все проглатывает... Ты помогаешь нам. Шакир хорошо зарабатывает. А денег все равно не хватает. Еще Шакира надо женить. Можно ли привести в неустроенный дом невестку?
Свадьба Шакира должна была, по родительским расчетам, состояться еще в прошлом году. Но переезд и строительство нового дома заставили отодвинуть сроки еще на год.
Весной, когда созрел урюк, Ханифа-хола приготовила лагман1.
Агзам-ата сидел вместе с сыновьями, ел да похваливал.
— Э-эх! — воскликнул он внезапно, схватился за щеку, потом вытащил изо рта двумя пальцами маленькую косточку.— Вот те на! Оставалось у меня всего-навсего три зуба, так один из них выпал. Разве от лапши зуб может сломаться?
Лагман был съеден. Приступили к чаю. Агзам-ага заговорил грустно и тихо:
— Сыны мои, кажется, подходит срок... За семьдесят уже... Сожалеть мне не о чем, все, что можно, уже сделал. Почти все. Вот участок до конца не обиходил. Да это уж вы как-нибудь сделаете без меня. Но давайте-ка побыстрей сыграем свадьбу Шакира. Коль умру, то ведь свадьба-то опять отложится.
— Не говорите так, отец. Вы еще будете нянчить детей Шакира.
Нет, Аброр-джан, нет. Неважно себя чувствую, неважно. Пока глаза мои не закрылись, хочу увидеть, как Шакир обзаведется семьей... Ты разузнай у него насчет невесты,— сказал он Аброру совсем тихо, почти шепотом на ухо. (Шакир деликатно отвернулся.)— На будущей неделе и посватаем, а?
Шакир стеснялся рассказывать родителям о Нигоре. Иное дело — старший брат. Аброр с прошлого года, с того самого часа, когда он отвез младшего брата на свидание, успел немало узнать о невесте Шакира, оказавшейся — увы, но ничего не поделаешь! — племянницей Шерзода Бахрамова. Впрочем, Нигора самостоятельная и разумная девушка. Бахрамов не сможет помешать ее свадьбе, даже если бы захотел: родители девушки знают Шакира и одобряют выбор своей дочери.
— Кажется, тут проблем нет, Шакир? — спросил Аброр, когда младший брат провожал его до калитки к машине.
— Оно-то так, но вот свадебные обряды... обычаи всякие... их,
Лагман — мучное блюдо вроде лапши, с мясом, овощами, под соусом.
Оказывается, так много, и все они такие канительные... Как подумаю, сколько чего надо учесть, голова кругом идет.
— Да, тут старое с новым переплелось накрепко, наслоилось друг на друга, так что и не оторвешь. Со старыми обрядами и расходов и хлопот становится вдвое больше. А пользы никакой. Вы с Нигорой должны избежать ненужной показухи.
— Но как избежать? Все ведь зависит от родителей,— заметил Шакир.
— Ну, не все... Пусть-ка Нигора поговорит со своими родителями. Я с отцом поеду сватать. Если они дадут согласие, то никаких промежуточных обрядов делать не станем. Фатыха-той, помолвка, к примеру, зачем? Резать барана, везти мешок риса, печь до двухсот лепешек — кому все это нужно задолго до свадьбы? А вот такой обычай, как «аксолор» — «белый знак», мне лично нравится. Это когда сторона невесты посылает жениху кусок белого шелка и сладости. Сладости раздаются соседям жениха, а белый шелк означает пожелание светлого пути будущей семье. В этом есть какая-то поэтичность.
— Ну, не уверен. Не возьму в толк, зачем каждый раз привлекать к нашему делу соседей, чуть ли не всю махаллю?
— Тут есть своя логика, Шакир. Строится новая семья. Вот вы и должны видеть и помнить: множество рук клало кирпичи в это новое здание. А то ведь как бывает? Четыре человека соберутся, поставят на стол две бутылки, и все. Семью, создаваемую столь легко, боюсь, разрушить тоже нетрудно. В иных городах половина всех молодых семей оказывается непрочной. А в наших махаллях разводов, сам знаешь, мало бывает, из десяти семей, может, одна рушится. Так ведь?.. А трудностей,— Аброр решил закончить разговор шуткой,— трудностей на собственной свадьбе не пугайся. Испытаешь их вдоволь, тем верней будешь: не захочешь вторично жениться.
А Нигора, оказывается, жила в кооперативном доме, так неуклюже поставленном в их дворе. С тех пор как Аброр об этом узнал, сам этот «шедевр архитектурной мысли» стал пробуждать в нем иногда и теплые чувства.
Однажды вечером Аброр вошел в этот дом вместе с отцом и старшим зятем, мужем старшей своей сестры; празднично одетые, степенные, хотя и немного смущенные ролью сватов, они медленно поднялись на третий этаж.
И одним из первых, кто вежливо вышел им навстречу, кто учтиво ожидал их на лестничной площадке, был Шерзод Бахрамов. Дядя Нигоры. Младший дядя, но, видимо, пользуется уважением в доме.
Все вошли в гостиную.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97