Вазира засмеялась. В шутливой угрозе подняла — все так же, не оборачиваясь, — кулак правой руки.
— Перестаньте, Шерзод! Я не люблю мужей, критикующих своих жен в их отсутствии.
— Да я и при ней это говорю. Чем быть с далекой и холодной звездой, лучше найти хотя бы маленькую свечку, которая дала бы свет и тепло хижине бедняка.
— И вы себя, конечно, считаете таким бедняком, да, товарищ поэт?
— Не надо шутить. Разве вы не видите этого сами, Вазира? У меня в жизни вроде бы все есть. Но я имею в виду жизнь духовную. Она у вас куда богаче в сравнении с моей! И вот теперь, вообще говоря, ко мне пришло пронзительное ощущение: каким богатым душевно и чистым душевно я был бы, шагай всю жизнь рядом с вами.
Глаза Вазиры сияли, Шерзод уловил это в маленьком шоферском зеркальце впереди. Его слова пробивали броню, в которую заранее она себя заковала. Вазира смутилась, отнеслась внутренне благосклонно к его признанию в любви!
— Судьбы наши уже сложились, Шерзод. Переделывать их поздно,— вымолвила Вазира все так же, не оборачиваясь.
— Я понимаю, но...
— А шагать рядом... что ж... студенческие друзья, коллеги... мы и шагаем сейчас рядом... Кстати, ваши проекты тоже имеют отношение к Бозсу? — спросила она, меняя тему разговора.— Для меня это и вправду новость. И, честно, приятная.
Шерзод потер пальцами лоб, собираясь с мыслями.
— Не об этом я хотел, Вазира... О проекте я вам потом расскажу... Ну, не хмурьтесь... Если настаиваете... Суть моего предложения в следующем: на месте нынешнего извилистого, искривленного русла Анхо-ра целесообразно проложить русло ровное как стрела и одеть берега канала в мрамор и бетон.
Вазира вспомнила план-проект Аброра... У него тоже очень интересные идеи.
Как бы сама себе ответила:
— С Бозсу работы будет очень много. Всем хватит. И споров будет много, пока не найдем общего решения.
«В самом деле, почему предполагается «или — или», а не объединение интересных идей?» — спросила она себя мысленно.
Такси проехало под эстакадой, вдоль «России», остановилось у гостиничных дверей. Войдя в подъезд, Вазира взглянула на электрические часы: стрелки показывали без двадцати три. И разом все вспомнилось: заказ на телефонный разговор, неудачные до сих пор попытки сюиатьсн с Ташкентом, с Аброром. Она заспешила к лифту, почти ненежлиио обгоняя Шерзода...
Перед открывающимся лифтом Шерзод осторожно придержал ее за локон».
Могу я проводить вас в ваш номер, полный чудес?
На Визире было платье с короткими рукавами. Почувствовав на оголенном предплечье горячую ладонь Шерзода, Вазира отодвинулась в глубь кабины, чуть прижалась к стенке. Шерзод не убрал руку.
— Да, Шерзод,— нарочито спокойно сказала Вазира, когда лифт остановился на одиннадцатом этаже,— вы же за билетами в театр собирались ехать... Так до вечера.— И, высвободив локоть, перешагнула через прорезь между полом этажа и полом автоматически открывшейся кабины.
Шерзод решил не торопиться.
— До скорой встречи. Зайду к вам с билетами, хорошо? Вы пока отдохните.— И Шерзод нажал на кнопку «тринадцать».
Энергичной соседки опять не было дома. Вазира уже вставляла ключ в замок, когда из номера послышались продолжительные телефонные звонки. Она торопливо открыла дверь, вбежала в комнату, схватила трубку.
— Вы заказывали Ташкент? —спросила телефонистка.
— Да!..
— Так почему же в назначенное время вас нет в номере? — раздраженно продолжала телефонистка.— Я уже два раза вызывала... Алло, Ташкент!.. Это Москва. Говорите!
— Кто это? — спросила Вазира.— Аброр? В трубке раздалось тоненькое:
— Мама, это я, Малика!
— А папы дома нет?
— Нет... Почему вы два дня не звонили? Папа так ждал!.. Слышимость была сносная, а голосок дочери прерывался. Похоже,
Малика расстроена, говорит сквозь слезы. Вазира стала объяснять, что была занята, что с утра не работала телефонная линия, потом спросила:
— У вас все в порядке? Папа на работе? Где Зафар?
— Зафар... Зафар...— запинаясь, начала Малика.— Его папа увез.
— Куда увез?
— Это... я в школе была... Соседка наша, тетя Сахиба, сказала... Мама, когда вы приедете?
Малика плакала, уже не скрываясь.
— Да что случилось, Малика? Зафар заболел?
— Нет... Зафагз папу не слушался. И я ему сто раз говорила... В нашем дворе стройка. Зафар все время в соседний двор ходил играть...
— С Зафаром что-то стряслось?
— Собака его укусила.
— Собака? Чья собака?
— Бродячая. У нее нет хозяина. Зафар хотел ее по голове погладить. А она злая была, взяла и укусила.
— За руку?
— Нет, за ногу.
Вазира будто наяву увидела голые, беззащитные, в коротких шор-тиках ноги сынишки, кровоточащую рану — след укуса бродячей собаки; колени ее задрожали от слабости. Она опустилась на край постели, спросила тихо:
— Что... сильно покусала?
— Не знаю. Папа его к доктору повез.
— В больницу?
— Не знаю... И папа не звонит. Уже три часа, как уехал. А я жду, жду!..
— Да подожди ты, не плачь. Собака бешеная была?
— Никто не знает. Ее еще не поймали.
— Ну что за напасть такая! — воскликнула в отчаянии Вазира.
— Когда же вы прилетите, мама? Когда?
Конечно, девочка очень напугана всем случившимся. Ее надо бы успокоить, утешить.
Дела в Москве у Вазиры были закончены. Завтра она собиралась походить днем по магазинам... Никаких театров! Никаких магазинов!..
— Я тотчас в аэропорт! Слышишь, Малика? Я уже собираюсь... Малика, Малика, передай папе, я обязательно прилечу или сегодня вечером, или завтра утром. Пусть меня не встречает. И лечите За-фара!
— Хорошо, мамочка, я все передам,— уже заметно бодрее ото-3 звалась Малика.— И Зафар будет рад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97