Наш «ДТ» корабль, а мы трое — отважные путешественники! Три батыра, которые вышли на врага...
- Три вонючих жука на белом дастархане! — злобно перебил его Аманжан.— Лучше скажи: три мухи попавшие в сеть пауку. Нечего, балда, корчить из себя черт-те что! Замолчали. Издали... вновь издали донесся слышимый голос: не то плач, не то песнь. Но похоже услышал его один Нуржан — он и встрепенулся выпрямился и стал внимательно прислушиваться.
— Мать дома поужинала, наверное, и уже легла спать,— грустно произнес Бакытжан и вздохнул.— И чего я с вами связался, акри! Заморочили мне голову: поедем да поедем, раз-два — и обернемся. Испугались Упрая, как будто он головы нам поотрывал бы, если б не поехали Эх, сейчас полеживали бы дома возле печки да горячий бульон прихлебывали, да пот утирали. А теперь вот мерзни как собака. Один снег кругом. Мороз — сорок градусов...— И Бакытжан обиженно скривился, губы у него задрожали он всхлипнул, словно ребенок.— Знал бы. на два шага от дома не отошел бы...
— Это все из-за старого хрыча! Проклятый Конкай! Вот кто во всем виноват... Ох, я бы сейчас с ним потолковал. Говорил же я, что не надо верить ему. А теперь вот и сиди здесь околевай из-за него. Отца его так и разэтак, — ругнулся Аманжан. — Взял бы да и растоптал всех трактором — и его, и вас, дураков.
— Эй, горючего не хватит! — пошутил Бакытжан улыбнувшись сквозь слезы.
— Горючее — ерунда. Все ерунда! Я подыхать не хочу, я лучше всех выматерю и поору напоследок. Эй! Такие-разэтакие! Мне холодно, вы слышите? Дайте огня! Дайте еды, я жрать хочу! Я замерзаю понятно вам такие-разэтакие? — И он прислушался как будто ожидал услышать ответ, затем погрозил в пространство кулаком и снова взвыл: — У-а-а-у! Гады! Не отвечаете? Вам тепло сейчас, хорошо возле печки? Эй. бригадир, ну-ка скажи снова: «Ах, чего мы только не видали, чего не испытали!» Ух отца твоего так и разэтак! — И огромным стылым кулаком он ударил по стенке кабины, едва не пробил насквозь железо. Ярость душила жигита бессильная темная ярость.
— Вот умру я, а никто и песочком не присыплет,— вздыхая, сетовал Бакытжан.— Разнесчастный я, бедолага!
— Ну, хватит ныть! - рассердился Нуржан.— Чего сопли распустили раньше времени?
— А ты, товарищ старший тракторист, не кричи на нас. Мы тебе не пленники, а ты не охранник. Если воображаешь себя нашим начальником,— кричал Аман-жан,— то прикажи освободить нас из этой тюрьмы! — И он снова с силою ударил кулаком по стенке кабины.
— А ну вас, акри! Зря только разбудили меня,— заворчал Бакытжан.— Не мешайте спать, черти. Ухожу от вас в сонное царство. Привет кому-нибудь передать? Нет? Ну, тогда чао!
— Не дури! Спятил, что ли? Спать на таком морозе! — сказал Нуржан.— Не вздумайте! Давайте лучше выйдем и с подветренной стороны балаган из снега пристроим. Все же под снегом будет теплее, чем здесь.
— А лежать на снегу, что ли? — засомневался Бакытжан, привыкший до мелочей обдумывать вопрос об удобствах...
— Перетащим туда сиденье от трактора.
— Ну, как хотите,— махнул рукой Бакытжан.— Я на все согласен.
— Так пойдем скорее рыть снег, чего сидеть зря! — сердито крикнул Аманжан и первым полез из трактора
Один за другим, словно парашютисты из самолета, спрыгнули на прозрачный снег жигиты. Ежась под студеным ветром, рубили топором слежавшийся плотный снег, вынимали прямоугольные пласты и клали стенки с подветренной стороны трактора. Сооружение росло на глазах, и работа захватила парней. Они развеселились, постепенно согрелись, и даже пот прошиб на лбу под лохматыми шапками. Правда, зато руки мерзли отчаянно. Вскоре снежный домик был готов, из кабины трактора вытащили сиденье и спинку, пропахшие маслом, и устроили ложе. Парни совсем повеселели и, позабыв о недавнем унынии, принялись хохотать, толкать друг друга в снег, бороться.
— Неплохое гнездышко получилось,— с довольным видом пробасил Аманжан.— Сюда бы побольше жратвы — и зимовать можно.
Пристроились все втроем, тесно сомкнувшись рядышком. Нуржан еще раз предупредил:
— Ребята, только не спать!
— Ойбай, а для чего же тогда дом строили? — возмутился Бакытжан.
— А для того, дурачок, чтоб ты не околел на морозе,— беззлобно отвечал ему Аманжан, закуривая сигарету.
И здесь можно околеть, если уснем,— все тревожился Нуржан.
— Эй, чего куришь, акри! — шутливо накинулся Бакытжан на Аманжана.— Еще пожар устроишь, сгорит домик!
- Поговори у меня,— пригрозил тот.— От огня домик не сгорит, а вот если ты еще разок трахнешь как из пушки, то он развалится, это точно!
— Какая там пушка!—уныло отвечал Бакытжан, ворочаясь на месте.— В животе пусто, газу маловато! Откуда ему взяться — как расческе у лысого...
Постепенно стихли разговоры в снежном домике. Каждый незаметно погрузился в свои думы, отстранившись от друзей, от зимней ночи... И опять вдали... где-то вдали простонал чей-то высокий невнятный голос, то ли плача, то ли жалуясь в тоскливой песне. Может быть, голодные волки? На сей раз услышал этот голос лунной ночи и Бакытжан, испугался, но попробовал испуг свой перебить шуткой.
— Уй! Хи-хи! — попытался он рассмеяться, но безуспешно. - Как бы, ребята, волки не прибежали и трактор наш не слопали! - сказал он с наигранным весельем.
— Не бойсь! — хватая его за бок, прогудел Аманжан.— Ты у нас самый жирненький, тебя и скушают первого. У, бурдюк с маслом!
Оробевший Бакытжан, и так-то опасавшийся хмурого своего приятеля, на этот раз хотел промолчать, но не сдержал сердца и ехидно отвечал:
— Пока толстый похудеет, худой сдохнет, знаешь это? А волки, между прочим, не будут разбираться, кто худой, кто жирный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36