Девушки тихо засмеялись. Тогойкин ушел. Высокий и стройный, он ловко пробирался среди
людей и неизвестно чему улыбался.
Вот и справочное. Тогойкин склонился к окошку.
— Скажите, пожалуйста, когда улетает самолет в Москву? — спросил он.
Девушка с копной буйных рыжих кудрей, не поднимая головы от каких-то бумаг, раздраженно ответила:
— Не знаю, ничего не знаю!
— Большое спасибо! — вежливо произнес Тогойкин.
— За что же?
Девушка вскинула голову и недоуменно уставилась на Тогойкина своими светло-карими глазками. Даже ее курносый носик, зажатый толстыми щечками, тоже казался удивленным.
— За ваше приятное и такое любезное сообщение. Тут они оба рассмеялись и весьма оживленно заговорили.
И выяснилось, что знала девушка очень много, называется, южное направление закрыто уже третий ень. Но так как кассы только и знают, что продавать илеты, то люди набиваются в это тесное помещение и онапрасну испытывают всяческие неудобства. Ока-ывается, все самолеты, что летят с юга, находятся ейчас в Киренске, Красноярске и в Новосибирске. А здесь к отлету в южном направлении готов всего лишь один самолет.
Потом посмотрели списки пассажиров, улетающих в южном направлении, и уже стали было прикидывать, ни какой самолет могут попасть Тогойкин и его спутницы, как вдруг позади него послышался раздраженный голос:
— Товарищ, кончайте!.. Вы здесь не один! Тогойкин оглянулся. Он и в самом деле оказался
не один, за ним уже выстроилась довольнр большая
очередь.
— Ой, простите, пожалуйста! — Тогойкин отшатнулся было в сторону, но сунул руку в окошечко и указал на телефон:—Разрешите поговорить... Как вас зовут?
— Роза...
Девушка смяла трубку и протянула ее в окошко, а сама начала разговаривать с другими пассажирами.
Тогойкин позвонил Егорову, сказал ему, что говорит от имени трех секретарей, и попросил помочь. А тот, хотя и очень пожалел, что его люди застряли и еще не приступили к своим обязанностям, однако пошутил: «Небеса меня не послушаются. Но все-таки попробую».
От нечего делать Тогойкин поднялся на второй этаж, к начальнику аэродрома.
За столом сидел пожилой усталый человек и, судя по карандашу в руке, собирался что-то записать, но ему все время мешали поминутно входящие просители, да к тому же еще беспрерывно звонил телефон. Тогойкин постоял в сторонке, потом подошел к дивану и сел. Когда отошел очередной проситель, Тогойкин заговорил, но опять зазвонил телефон. Поговорив по телефону и положив трубку, начальник обернулся к Тогойкину:
— Очередь, уважаемый товарищ, очередь!
Начальник с трудом сдерживал раздражение, этого нельзя было не понять по его тону. У Тогойкина шевельнулась досада, и он уже захотел даже вступить с ним в пререкания, но тот протянул ладонь: не надо, мол, не надо.
— Женщины с грудными детьми, дряхлые старики, больные... Ну, положим, больных нет...
Вошедший с какой-то, видимо срочной, бумагой работник аэродрома прервал их разговор. И тут опять зазвонил телефон. Когда начальник, не глядя, протянул руку к трубке, Тогойкин тихо вышел.
— Агеев слушает... А, здравствуйте, товарищ Егоров! — донеслось до Тогойкина. Он хотел войти обратно, даже взялся уже за ручку двери и постоял в нерешительности, но вдруг махнул рукой и сбежал вниз.
Катя и Даша сидя дремали, склонив головы друг к другу. Тогойкин устроился возле них.
Долго молчавшее радио начало прочищать горло и наконец громко и внятно провозгласило:
— Тогойкин и Коловоротов, просьба подойти к справочному бюро!.. Повторяю...
Тогойкин вскочил и бросился к справочному, Даша Сенькина крикнула ему вдогонку: — Не вздумай один!
— Не вздумаю!
Сияя белозубой улыбкой, Роза выглядывала из окошка.
— Товарищ Тогойкин, вы своим спутницам...—Она взяла со стола длинную узкую бумажку и заглянула в нее,— своим спутницам Соловьевой и Сенькиной скажите, что вы трое и товарищ Коловоротов полетите вне очереди. Но...— Девушка высунулась еще больше из окошка и, склоняя свое круглое лицо набок, полушепотом добавила: — На третьем самолете есть одно местечко...
— Спасибо, мы уж вместе...
— Вот и я, Коловоротов!
Тогойкин обернулся и увидел позади себя старого человека, утиравшего вспотевшее широкое лицо.
— Товарищ Тогойкин! Значит, вместе летим. Я Кoловоротов, работаю в «Холбосе» экспедитором... Она ведь сказала — Коловоротов?
— Сказала. А еще сказала, что на третьем самолете есть одно место...
— Э, нет, я полечу с вами. Когда еще там этот ихний третий...
Тогойкин вместе с новым спутником вернулся к своим.
Старуха, выглядывая из-за своего старика, разговаривала с девушками. Услыхав, что молодежь собирается лететь, она заволновалась:
— Иван! Иван! Люди сейчас улетают! Вставай скорее!
— Не сейчас... Мы после вас...— сказал Тогойкин, но старуха сердито отмахнулась от него, будто он ей перечил.
— Наш сын Петя — военный летчик. Так почему же это мы должны после других лететь?
— Не шуми, Марья...
— Как это не шуми? Сейчас к начальнику пойду... Дай-ка, старый, мне билеты!.. Ах, да, они же у меня...
Негодуя на тупость старика, старуха решительно вашагала к начальнику. Вскоре она вернулась, держа В руках трепетавшие билеты.
— Иван! Иван! Оказывается, мы, Матвеевы, записаны в первую очередь! Так что вы, ребятки, не больно шибко радуйтесь. Вас отправят после того, как полетит тутошный, наш самолет...
— Да ведь и я вам говорил о том же самом, а вы...
— Где же ты говорил! — Старуха вдруг молодо и задорно расхохоталась.— «Мы сию же минуту улетаем!»— вот как ты говорил, сынок... Ты, видать, такой же горячий, как и мой Петя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102