Среди ее подружек на курсе самой близкой Куль-мире была плотно сбитая, с толстыми, как бы вывернутыми губами, с нескладным, оттопыренным задом смуглянка Алия. Они и в школе вместе учились. С детских лет самая лучшая, жертвующая для нее всем подружка. На трудном пути к счастью, которого я достиг, она, оказывается, сыграла особенную роль. Когда Кульмира бывала не в духе, она, оказывается, несколько раз насильно ее одевала и выталкивала ко мне на улицу. К самой Алии ходил сероглазый малорослый парень со следами оспы на лице, по имени Ко-шим. Всегда красиво одевался, с иголочки. Черный костюм, черный галстук с крохотным узелком, черные остроносые туфли, белая рубашка с накрахмаленным воротничком, белые носки — все по последней моде. Близко мы не познакомились и разве что иногда, здороваясь, кивали друг другу. Чувствовалось, что он еще не достиг моего уровня, но было также видно и то, что он не простой претендент, а отобранный, имеющий какие-то надежды. Только уж что-то слишком затянулось испытание: когда я начинал карьеру, у него, кажется, был уже кое-какой стаж, а он все на том же положении. Алия, говоря, что ей некогда, порою не выходит к нему, и эта ситуация повторяется в последнее время что-то слишком часто.
Ну, а я...я, как старый солдат царской армии, испытавший на своем веку немало кровопролитных сражений, двадцать пять лет в порядке долга мытарившийся с погонами на плечах, а теперь считающий по пальцам, сколько месяцев, сколько дней осталось до возвращения в родную деревню, я был близок к тому, чтобы сполна расквитаться за все унижения на любовном фронте, которые претерпел от женского пола с тех пор, как вступил в пору зрелости: предстоящей осенью мы с Кульмирой решили пожениться. Соответственно этому прежнее любовное расписание было отменено, и я ходил к своей девушке, невзирая на время суток, в любой понравившийся мне час.
И когда бы я ни шел, всегда у дверей общежития видел съежившегося Кошима.
Была суббота. На экраны вышел чрезвычайно интересный, говорили — потрясающий фильм под названием "ЧГГ\ Натолкавшись в очередях, я с грехом пополам достал-таки билеты. Кульмира, оказывается, тоже сидела наготове — ждать не пришлось. Когда мы спустились на улицу, дорогу нам преградил Кошим. Хотя день был и не морозный, мягкий, но все-таки середина зимы, а одет он был легко — может быть, от этого у него был бледный, осунувшийся вид? Раньше, когда, одетый с иголочки, ходил твердой, уверенной походкой, гордо развернув плечи, его маленький рост не бросался в глаза, а теперь, с опущенными плечами, он стал совсем с мизинец...
— Сестренка, — сказал он. — Кульмира... Вызовите мне Алию, пожалуйста...
— Алии нет, — холодно сказала Кульмира, окидывая Кошима взглядом с головы до ног.
— Простите... — пробормотал Кошим, голос у него был совсем робкий. — Простите, пожалуйста, но я сейчас видел в окно — Алия дома.
—Какой вы, однако, интересный парень, — сказала Кульмира, иронически, усмехаясь, сердясь, вместо того
чтобы смутиться, что ее уличили во лжи. — Пристали и никак не отстанете. Что ж я могу поделать, если она вас и видеть не хочет?
Кошим потерянно стоял перед нами, не в силах произнести ни слова.
— Слушай, — сказал я Кульмире, испытывая неловкость за ее поведение. К тому же мне было жаль Коши-ма ("У всех носящих шапки — честь одинакова"). — Позови.
— Не выйдет ведь, — сказала Кульмира, повернувшись ко мне и разом потеплев лицом.
— Вытащи. Сагитируй.
— Приказ ваш выполнен. Сейчас наша Алия выдаст вашему Кошиму его порцию, — сказала Кульмира, пожимая мне пальцы, когда вернулась и мы отошли от Кошима.
— Тогда зачем же она целых полгода морочила ему голову?
— Разве человек не ошибается? А этот как еще разоделся! Будто инженер. Сказал, что на АЗТМ работает... А оказался вовсе и не инженером, а рабочим. В университет, не то на филфак, не то на физмат, три раза подряд экзамены сдавал, такой удалец, и не попал.
— Нынче поступит, — сказал я. — Обязательно поступит. Сейчас, кто с производства, в первую очередь берут.
— А, пусть! — сказала Кульмира^ сморщив нос. — Теперь уже все равно. Алия нашла себе парня. В горном институте учится. Великолепная фигура, густые черные брови, такой симпатичный... Красивый парень. — Она помолчала немного. — Разве в этой Алии есть что-нибудь, чтобы парни заглядывались? ~~ сказала она потом, качая головой. — Говорят же, пути господни неисповедимы. Такая никудышная девчонка, и попудриться-то как следует не умеет, а какого парня себе подцепила! Он сейчас на последнем курсе, конечно, женится на ней...
Я не нашелся, что сказать — ни в поддержку, ни в осуждение. Я впал в какое-то странное, окаменелое состояние. И далее не решался посмотреть в лицо своей девушке. Так молча мы и шли под руку. Потом Кульмира, видимо, почувствовала, что наговорила лишку, быстро глянула на меня и прижалась к моему плечу, будто сильно продрогла. Стала вспоминать некоторые эпизоды наших первых встреч, вспоминала — и смеялась. Я согласно кивал головой, но не в силах был выдавить из себя ни слова.
— Знаешь, — сказала наконец Кульмира, когда мы уже подходили к кинотеатру "Казахстан", — я тебя ни на кого не променяю!
Высвободив свою руку из ее, я обнял Кульмиру за талию.
— Я ведь не вещь, которую можно обменять. - Нет, ты вещь, моя собственность.
— Ну хорошо, если берешь меня навсегда, согласен быть и вещью.
— Ой, Салтыкенчик...
— Кто, ты говоришь?
— Салтыкенчик... Я теперь всегда буду тебя так называть. Значительно и красиво.
— Самое значительное имя, которое знаю, — сказал я, —- это имя, которое с утренней молитвой дал мне отец:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141