тогда, когда кончилась песня. Коль скоро и тот, кто раскачивал, и тот, кто просто качался, оба забыли про свои обязанности, то и алтыбакан, словно заслушавшись, медленно останавливался и теперь лишь тихо покачивался на месте. Ноги Косайдара коснулись земли, и он тут же поспешно вскочил и взял девушку за руку.
— Молодец, сестренка! Я уж подумал, не сама ли Жамал Омарова1 поет.
— Нет, у нее голос понежнее будет, — иронически ответила девушка.
От такого ответа девушки Косайдар растерялся. Следовало бы сказать что-то еще, чтобы ей стало понятно, как он благодарен ей, но подходящих слов не находилось. Тогда он, хотя в этом, не было необходимости, поддержал ее за локоть, когда она слезала с алтыбакана, и они вместе отошли в сторонку.
— Спасибо, — поблагодарила девушка.
Косайдар не понял, за что она его благодарила — за то ли, что похвалил ее голос, за то ли, что оказался вежлив... Он постарался рассмотреть ее лицо получше. Рот был не таким уж и большим. И глаза были совсем не маленькие, с выпуклыми веками под густыми бровями. Зато она оказалась носатой. И лоб у нее был слишком широк для девушки. "Некрасива, — решил Косайдар. — Не страшилище, но и некрасива. Даже просто некрасива". Он уже поостыл немного от возбуждения, рожденного тихим шелестом кос, тянувшихся к нему, протяжной мелодией, так просторно прозвучавшей под звездным сводом неба. Теперь в нем осталось лишь изумление, до чего же все-таки один и тот же человек может быть совершенно разным.
— Голос у вас великолепный, — сказал он совершенно искренне.
— Я за вдс пела, — ответила девушка. — Уж очень вы разволновались... не могли даже придумать, что петь.
Косайдар признательно пожал ей руку.
— Хорошо на алтыбакане качаетесь, — сказала девушка. — Мало таких парней, что меня выдерживают.
Косайдару почудилось, что она насмехается над ним. Он хотел было сказать ей какую-нибудь грубость, но не решился.
— Где учитесь? — спросил он, считая, что молчать все-таки неудобно.
— В школе, — ответила девушка. — Не бойтесь, не в шестом классе. Нынче перешла в десятый.
1 Жамал Омарова — известная казахская певица, у которой был очень низкий голос.
— Аа... — протянул Косайдар.
— В Политехнический институт думаю поступать. Вы на каком факультете?
— В наш институт очень трудно поступить, — сказал Косайдар.
Девушка рассмеялась.
— Меня зовут Б ал кия.
— Косайдар, — представился Косайдар, с запозданием понимая, что своим ответом обидел ее. — Приезжайте. У нас девушек-казашек много.
Она промолчала, и он тоже умолк, не зная, о чем говорить с нею еще.
—- Пойдемте, — предложил он через некоторое время. Она отрицательно покачала головой, но он все же повел ее к алтыбакану.
На этот раз они не стали сильно раскачиваться. Качались спокойно и неторопливо, спев вместе со всеми одну из тех протяжных народных песен, в мелодии которых есть что-то от тихого дыхания ветерка с перевала.
Потом, когда, оставив алтыбакан уже давно жаждущей добраться до него мелюзге, все переключились на игры, они опять были вместе. Играли в "Соседа-соседку", и их неоднократно хотели разлучить, но Косайдар как джентльмен посчитал унизительным для себя отдать девушку, за что ему пришлось получить изрядное количество ударов ремня. Правда, во всем этом был неудобный момент: когда ударов ремня оказывалось слишком много, Бал кия подставляла свою ладонь вместе с ним. И не обращала внимания на все его возражения. Водящий, наказывая Косайдара, проявлял к нему как к гостю некоторую снисходительность, но уж свою аульную девушку не жалел. Косайдару же в глубине души было, в общем, приятно, что девушка, с которой он не успел еще даже толком познакомиться, готова идти за ним в огонь и воду. Он был даже горд этим.
Когда переиграли во все игры, стали думать, чем же заняться еще, Косайдару пришла в голову замечательная мысль:
— Ребята, а почему бы нам не потанцевать? Кругом одобрительно зашумели.
— А где же музыку взять? — спросила одна из девушек.
— У нас дома есть старый патефон, — сказал кто-то из парней. — Только пластинок нет к нему.
Косайдар несколько растерялся.
— Аккордеон есть? — спросил он затем, оглядываясь по сторонам.
Аккордеона не оказалось тоже.
— Ну, хотя бы мандолина найдется? Не нашлось и мандолины.
— Домбра есть, — сказал молчавший до сих пор Айдар.
Кто-то засмеялся.
— Неси, — сказал Косайдар. — Попробуем хоть под домбру.
Вскоре мальчишка, которого отправил Айдар, принес домбру в войлочном чехле, и, оставив зеленую лужайку, на которой был поставлен алтыбакан, с ее высокой травой, все переместились по склону горы повыше. Овальная площадка размером с овечий загон, возле родника, была точно создана для танцев. Скотина, приходящая на водопой, вытоптала траву до корней, и не валялось на ней ни единого камня, которые могли помешать кружиться. Со стороны родника топорщилась тростниковая стена, со стороны горы шелестела стена густой таволги. Место было подветренное, и оттого здесь оказалось теплее, чем у алтыбакана. К тому же и мелюзга, путавшаяся под ногами, осталась в стороне. И далеко было от юрт, возле которых шумно жевали жвачку коровы, взлаивали собаки. Все сокрушались, что не пришли сюда раньше. Но большинство сомневалось, что из всей этой затеи что-нибудь выйдет. Сомнения усилил и сам Косайдар.
— О! — сказал он, когда взял в руки протянутую ему Айдаром домбру и, поджав ноги, расположился на краю площадки прямо под стеной таволги. — Видел я домбру и о девять ладов, и о двенадцать, но кто бы мог подумать, что она еще и трехструнная бывает!.. Вря,г ли я сыграю на ней, — покачал он головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141