— Ну и зря... Конечно, копаться в горах интересно, но... — Колбин развел руками.
— Интересно, — согласился Данила. — Вот я смотрю на поток лавы и прикидываю в уме, как все это использовать для строительства.
— Должно быть, увлекательно смотреть на природу, как на источник блага человека, — Марина окинула взглядом весь открывшийся перед нею ландшафт, потом перевела глаза на Колбина. — Я так не могу. Я просто любуюсь горами и долинами, синим небом... А вы, Евгений Николаевич?
— Я думаю, как бы скорее спуститься в кратер Тиглы и разгадать его тайну.
— Для чего?
— Для науки.
— Как по-вашему, этого достаточно, Данила Корнеевич? — спросила Марина.
— Мало, — ответил Данила.
— Наше дело расширять горизонты науки, мы не имеем права заниматься узкопрактическими делами, Данила Корнеевич, — снисходительным тоном возразил Кол-бин. — Потом, мы все-таки люди, и, как полагается порядочным людям, надо уметь пользоваться плодами своего труда. Не так ли?
— Я никогда не думал, как лучше продавать свои знания. Надо служить народу и своей стране. В этом — смысл жизни.
— Но зачем так упрощать вопрос? — поморщился Колбин. — Вот Марина Семеновна написала множество превосходных картин. А толк какой? Лежат они в шкафу и пылятся. Ни себе славы, ни людям пользы. В жизни, дорогие мои...
Данила не слушал Колбина. Он снова погрузился в воспоминания. «Надо верить в человека. Верить!» — так говорила Варя, провожая его в горы. Да, надо верить! Без веры трудно жить. А верит ли в человека Колбин? И как должен относиться к нему он, Данила?
Вечером Колбин провел совещание.
— Я предлагаю такой план работы, — сказал он. — Организовать магнитную съемку Тиглы — раз, исследовать западный склон вулкана — два, спуститься в кратер — три...
— Я, как сейсмолог, категорически возражаю против похода в кратер, — сказала Марина. — Через месяц может быть это и удастся сделать, но сейчас невозможно.
Страсти разгорелись. Одни поддерживали Марину, другие доказывали обратное: только сейчас и заглянуть в пасть Тиглы. Конечно, риск был, но уж такая работа вул-
канологов — всегда приходится рисковать. Желающих побывать в кратере оказалось больше, чем предполагал Колбин. Но Соколов запретил своим работникам спуск в кратер.
— Как это понять? — спросил Колбин.
— В прямом смысле. Спуск в кратер я не разрешаю.
— Слава богу, я не ваш подчиненный, — усмехнулся Колбин. — Если вы хотите открыть что-нибудь новое в науке, приходится рисковать. А вы, Данила Корнеевич, тоже в кусты ?
— Почему же. Я пойду...
Ночь на Тигле прошла спокойно.
Утром Колбин сказал Сенатовой:
— Ну, Марина, благословляй на подвиг.
— Желаю удачи, — сказала она и посмотрела на укутанную туманом вершину вулкана. — Все-таки я еще раз советую отложить эту затею до лучших времен.
В другое время Колбин, может быть, и внял бы этому совету, но не сейчас. Он поправил рюкзак на спине и, не оглянувшись на провожающих, молча двинулся вперед. Сзади шел Данила.
— Счастливого пути! — крикнула им Марина. Ока хотела еще что-то сказать, но внезапно подувший ветер перехватил дыхание, И она закашлялась.
Данила и Колбин все больше удалялись от домика на вулкане и через час вышли к кратеру Тиглы.
— Какой странный, незнакомый мир, — взволнованно сказал Данила.
Колбин ничего не ответил, но, бросив взгляд в гигантскую воронку, уходящую в глубь земли, вдруг ощутил толчок в груди. Там, внизу, лежала сосущая сердце таинственная пустота, и как ни вглядывался он в эту пустоту, ничего не мог увидеть...
Данила и Колбин закрепили веревочную лестницу, сбросили ее в бездну и начали спуск.Карнизы кратера с нависшими бугристыми сосульками остались позади. Данила думал о том, что стоит ему сделать один неосторожный шаг, как он полетит в пропасть и потянет за собой Колбина.
Прошло полчаса, как они начали спуск, но что творилось там, внизу, все еще невозможно было разглядеть.Только острее запахло сернистым газом. Данила думал: «Чего это Евгений Николаевич так медленно идет? Надо бы давно быть на дне кратера». Колбин думал: «Спускаемся хорошо, но воздух стал отвратительным. Без кислородных приборов не обойтись».
Они надели маски. Серое облако паров густело. Только кое-где виднелись небольшие синеватые просветы. В одном из таких просветов Данила увидел дно кратера и обрадовался — наконец-то кончен спуск. Он сказал об этом Колбину. Тот буркнул в ответ: «Хорошо, конечно, но...» Он не окончил фразы. Снизу донесся глухой гул. «Неужели будет взрыв?» — подумал Колбин и приложил ухо к скале.
— Что, опять пробуждается? — спросил Данила. Колбин промолчал. Его пугала бездна, которая разверзлась перед ним. А вдруг вулкан опять проснется? Страх все сильнее сжимал сердце. Повернуть назад? Нет, нет! Он все еще стоял, приникнув к теплой скале, стараясь уловить подземные толчки. Но вулкан молчал. Казалось, он затаился, притих, чтобы заманить их.
- Смотрите! — воскликнул Данила. — Как колышется газовое облако!
— Черт побери! — услышал он в ответ. — Нашел время восхищаться!
Но Данила был слишком возбужден, чтобы отвечать на окрик Колбина.
Дно кратера было покрыто серой лавой, рассеченной парящими трещинами, — казалось, что это дымится множество костров, сложенных из сырых веток. Трещины сходились у большого центрального колодца. Оттуда шел густой дым и рассеивался по всему кратеру.
На душе у Данилы было неспокойно. Он сам не мог бы объяснить, что с ним. Он не боялся физической опасности, скорее это была какая-то странная смесь любопытства и неуверенности. Тот, кто никогда не бывал в кратере вулкана, не сумеет по-настоящему представить, какое ощущение охватывает человека в этом замкнутом мире.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70