А в ушах, словно назойливый шмель, что-то жужжало и твердило ему, что он не в России, не в Петербурге, что он уже немолод, не состоит офицером в штабе Сазонова, а на трибуне здесь, подле него, нет отца, беседующего с Бенкендорфом, что он обычная голь перекатная, никто и ничто в Лондоне, человек, у которого один единственный приличный костюм в стиле Эдуарда VII. Что скоро его уволят. Это абсолютно ясно. Джонс старухе нужней, и она прекрасно помнит, что он ей тогда наплел. А меж тем вороной жеребец гарцевал перед ним. В газетах его не упоминали в числе фаворитов. Репнин чувствовал, что этот жеребец победит и надо поставить на него. Все что есть.
Его новый костюм был уже несколько помят, и вдруг он почему-то вспомнил, в каком костюме отправился в Лондон более тридцати лет назад, еще при Сазонове.
Сейчас на голове у него была шапчонка, какие англичане надевают, лишь отправляясь за город, а в Лондоне носят только рабочие. Да и то поновей. Вокруг, у барьера толпились люди. И тут его, наконец, осенило: в этом море роскошно одетых дам, среди цилиндров цвета голубиного крыла, он выглядит жалким подавальщиком их на площадке для гольфа в каком-нибудь лондонском предместье.
Проследовала королевская семья, которую он даже не приметил: королева, принцесса и две герцогини. Народ устремился следом, чтобы их поближе рассмотреть.
Репнин не обратил внимания, что в толчее за ним по пятам следуют двое мужчин. Он подошел к кассе.
Чем ближе он подходил к ней, тем сильней и настойчивей тот же внутренний голос убеждал его — он не смеет рисковать, не смеет, будто авантюрист, ставить на карту такие деньги. Если после стольких лет он снова решил играть, он должен ставить только на фаворитов, которые названы в газетах. Это надежней. В Эскоте фаворитов знают хорошо. Неожиданности почти исключены.
Чем ближе подходил Репнин к кассе, тем меньше думал о вороном жеребце, который запал ему в душу с первого же взгляда, и вот он наконец решил, что должен играть наверняка. Надо поставить на двух фаворитов, и для большей уверенности — не на победу, а на призовые места. Он вздрогнул.
Бенкендорф уже давно не был послом в Лондоне, и сам он оказался сейчас в Лондоне без отца и без Сазонова. Все это прекрасно, но деньга и в прежние времена шла к нему нечасто. Он остановился у кассы и поставил все деньги на призовые места двух фаворитов.
Через полчаса, когда он снова стоял на трибуне, наступил конец. Первым пришел вороной жеребец.
Репнин потерял все, что принес с собой. Из трусости. Вдруг обессилев, он долго не двигался с места, пережидая, чтобы рассеялась толпа и можно было поехать домой. Дошел до автобусной остановки. Стоял, прислонясь к уличному фонарю, который еще не горел. Он чувствовал чудовищную несправедливость, и с его лица не сходила обычная ироническая ухмылка. Он так много потерял! Долго не мог решиться поехать в деревушку, носившую такое странное название.
После королевских скачек в Эскоте автобусы были переполнены. Толпы рассеивались, и люди возвращались в Лондон в течение нескольких часов. В зелени лесов ползли вереницы машин, словно гусеницы. Огромные и нескончаемые. Репнин возвращался окольным путем в море автомобилей, везущих расфуфыренных женщин и господ в высоких, жестких цилиндрах цвета голубиного крыла.
Он очень устал'.
День кончался, заходило солнце. Он понимал, что на скачках проиграл много денег, но еще страшней было сознание, что его постоянно преследуют несчастья и что он кончит свою жизнь в сточной канаве.
Нет больше в Лондоне Бенкендорфа. Нет Сазонова. Нет больше и Репнина в России.
Пока он в полудреме окольными путями, минуя одно предместье за другим, кружил в автобусе, ему мерещилось, что колеса насмешливо твердят все одно и то же.
Почему он смалодушничал, испугался, почему не поставил все деньги на выбранного им вороного жеребца? Разве он уже не русский князь? Чепуха! Где? В Лондоне? Чепуха! В Лондоне он никто и ничто. Слава богу! Никто и ничто.
«АВРОРА»
В те последние дни своего пребывания в маленькой деревушке, на дороге в Доркинг, Репнин совсем успокоился, ибо ни на что хорошее уже не рассчитывал. Понять и уяснить для себя такое — уже немало. Не надеешься ни на что хорошее, но и на плохое тоже* Просто ждешь свой конец — и все.
Он появлялся в конюшнях графини в Доркинге словно гость, а не конюх. А к ней на чай, в ее дом на холме, не ездил и не хотел ездить. Он посещал конюшни леди Данкен с таким чувством, словно все это происходит в какой-то иной стране, в ином мире, в чьей-то другой, а не в его собственной жизни. Он ждал прибытия исполина шотландца, от которого здесь все зависело и который владел плантациями на острове Цейлон. Репнину все осточертело, в том числе и остров Цейлон.
Встречаясь с Джонсом, они что-то невнятно бормотали друг другу и сразу же расходились. Молоденькие грумы, еще совсем мальчишки, только что принятые на работу, увидев Репнина в конюшне, недоуменно спрашивали: кто это?
И все же почему эта конюшня, эти лошади так влекли к себе русского эмигранта?
Потому что постройка напоминала ему жилище французских маркиз восемнадцатого века или небольшой дворец, какой во времена Петра I мог соорудить для себя в России сумасбродный русский дворянин.
Репнин разглядывал конюшни и сравнивал их с комнатой, где жил сам.
Центральное здание конюшен имело два длинных крыла, большую двойную дверь посредине и по пять круглых окон слева и справа. Над главным кирпичным входом, на крыше располагалось по ту и другую сторону шесть дымовых труб и две имеющие французские окна мансарды, словно перенесенные из Версаля, где они предназначались для лакеев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241