он был высокий и хорошо сложен. Наполнив водой бачки, он, хотя был уже немолод, поднимал их с легкостью, словно игрушки. И только на ходу, когда ему надо было поменять руки, выяснялось, до чего он неловкий, и вечно с ним происходили разные смешные казусы. Больше всего не нравился окружающим его непостоянный нрав. То он замыкался в себе и не отвечал, когда его о чем-то спрашивали. А то вдруг начинал угрюмо поучать, как надо набирать воду из крана и поднимать ведра. И все это с презрительной усмешкой. Через несколько дней люди снова стали его избегать. Иной раз он проходил мимо поскользнувшихся на льду и упавших людей без всякого участия. Лицо у него было какое-то странное. Красивое и благородное, оно от этой его усмешки становилось холодным, как лед, и сразу же выдавало чужака. Жители Милл-Хилла хоть и не отличались особой красотой, зато у них были открытые и по большей части улыбчивые лица. А тут, на морозе, таская воду из станционной колонки, жители Милл-Хилла и вовсе развеселились. Для них, обитателей лондонского пригорода, где почти не бывает никаких происшествий, прогулки за водой стали чем-то вроде увлекательного приключения. Они способствовали заключению нескольких новых браков и послужили поводом — скрытым от глаз — для нескольких семейных драм. (Подобно охоте на лисиц в среде английских аристократов.)
Однако для иностранца все это было лишь нудной и скучной обязанностью. В эти дни с лица его не сходило выражение тоскливой безнадежности. Снежинки садились на его лицо и дольше, чем на других, держались на нем, словно бы он заледенел. Не мехом своим и не сапогами больше всего отличался этот чужеземец от местных жителей. Он выделялся прежде всего своим лицом — с правильными чертами, с изогнутой линией ярко-розового рта, и особенно бородой, черной и совершенно непохожей на бороды местного населения. Впрочем, в то время бороды в Милл-Хилле носили только два моряка, приезжавшие в отпуск. Поражали и его глаза — большие, черные, точно в них сияли два раскаленных угля или два черных бриллианта. Бледный, с высоким лбом, он обладал благородной красотой русского северянина, которую портил лишь азиатский крючковатый нос, похожий на клюв хищной птицы.
Узнав, что среди них живет не поляк, а русский, один из моряков, проводивший отпуск дома, сказал, мол, он сразу узнал в нем азиата. А мясник, втыкая в сосиски маленькие флажочки с именами клиентов, на одном из них написал: Mr. Coss. Cossack означало: Казак. Клиенты эту надпись не видели и не знали о ней, но у продавцов каждый раз при раздаче товара она вызывала новый приступ смеха.
К жене иностранца здесь относились совсем по-другому. Куда бы она ни пришла: к мяснику за сосисками, к зеленщику за капустой — хотя и покупала она очень мало,— ей все подносили и подавали, как принцессе. Все ее обожали.
У чужеземца лицо было надменное, а местным жителям нужна была нежность, или kindness, по выражению англичан, чего они ждут поминутно от каждого. Как утешения в жизни, проявления доброты. (Хотя и знают, как глупо радоваться обещаниям, и что доброта эта показная.)
Одни только дети в Милл-Хилле были самого лучшего мнения об этом иностранце и любили его. Да и он с ними, что самое странное, был совсем другим. Они отлично понимали его английскую речь и утверждали, что он говорит прекрасно. Однажды он обнял в парке какого-то мальчишку, угостил конфеткой и повел с собой гулять. Старая дама, увидев его, привстала со скамьи и попросила его оставить ребенка в покое. Он был ей незнаком. (Такие нежности в парке к мальчишкам вызывают в Лондоне подозрение.)
После переполоха из-за водопровода иностранка тоже стала предметом разговоров среди местных жителей. Едва завидев ее на железнодорожной станции с коробками, люди спешили к ней, предлагая свою помощь.
Теперь, когда прохожие все чаще видели ее в домашних нарядах, у дверей, дожидавшейся своего мужа с водой, прибавилось и разговоров о ее необыкновенной красоте. Она носила дома голубые обтянутые штаны, завезенные в Англию американскими солдатами. А ее волосы и мраморная красота средневековой королевы, точно бы увенчанной короной, поражала воображение как мужчин, так и женщин. Поражали и ее огромные зеленые ирландские глаза, редко встречающиеся в Англии.
Те, кому посчастливилось видеть ее в дверях с высоко поднятой свечой, которой она освещала путь своему мужу, говорили о ее роскошных полных руках и пленительных формах, не догадываясь, что у нее типичная фигура русских женщин. И тогда как лицо ее мужа выражало усталость от жизни, ее лицо светилось жаждой радости.
Мужчины из маленьких местечек возле Лондона, в том числе и неженатые, имеют редкую возможность видеть красавиц на театральных подмостках, зато все эти мелкие служащие, называемые «белыми воротничками», хотя бы раз в году, на рождественские праздники, посещают представления пантомимы. Для пантомимы отбираются особенные исполнительницы. Они должны олицетворять лесного царя Англии, разбойника Робин Гуда, любимого народного героя. Эту роль всегда играет женщина. И при этом непременно самой привлекательной внешности. В зал вместе с детьми на такие представления набиваются поэтому папаши, дядюшки и дедушки. Актриса, играющая Робин Гуда, появляется на сцене с голыми по самые бедра ногами, ее полуобнаженная грудь в средневековом шелковом корсаже подобна спелым плодам в корзине. Превыше всего публика ценит вид этих красавиц сзади. Бедные мужчины, им не доставались подобные женщины, и, разглядывая актрис, изображенных на открытках, они с вожделением причмокивают языком: «Вот это сучка!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241