— Королю! Правосудию? О Боже! — еле пролепетал судья.
— Да! Я уже сообщил вам, что состою чиновником особых поручений при главном парижском прево; но я еще не сказал вам, какое дело побудило меня приехать сюда, в провинцию.
— Действительно, вы не сообщили этого! — усиленно моргая глазами, проговорил толстяк.
— Я сейчас вкратце расскажу вам это. Дело в том что мне поручено арестовать одного закоренелого преступника, человека в высшей степени опасного, написав-
шего бесчестные, богохульные книги, в которых он нахально сознается в своих дьявольских действиях и где в каждом слове звучит бесстыдная самоуверенность чародея и жесточайшая хула еретика!
— Но ведь это ужасный злодей!
— О, он достоин костра! — подхватил Ринальдо.— Лишь благодаря своей сатанинской ловкости он бежал из Парижа, и вот уже несколько дней я тщетно гоняюсь за ним, но теперь-то уж он не уйдет от меня: я знаю, где он спрятался и моментально накрою его!
— Скажите, Бога ради, где он? Неужели здесь, поблизости?
— Еще вчера он прибыл в Колиньяк.
— Что? В Колиньяк? Подобный преступник жил целый день рядом с нами? Дышал одним воздухом со мной, и я этого не знал! Что же можете вы подумать о моей рачительности?
— Успокойтесь, я вхожу в ваше положение и понимаю отлично, что очень трудно, подчас невозможно различить невиннейшего человека и закоренелого преступника; вы даже могли стоять с ним рядом и не подозревать о его преступлениях.
— Да, вероятно, так оно и было! — со вздохом согласился судья.
— Этот злодей скрылся теперь у графа Колиньяка. Судья поморщился: он побаивался графа и не осмеливался вмешиваться в его дела.
— Я должен сообщить вам, что граф — верный, преданный слуга короля и глубоко верующий христианин! — робко заметил он.
— Что же делать? Разве волк не залезает нахально в овчарню? Но я же не сказал вам имени этого преступника. Это — Сирано де Бержерак.
— Бержерак? Это не тот ли, который написал безобразный пасквиль, полный гнусной лжи и клеветы на высокопреосвященнейшего кардинала Мазарини?
— Да, это он. Теперь вы сами видите, что он не заслуживает пощады. Имя его вам известно, так что мне остается только дать некоторые инструкции.
— Что?! Мне — инструкции?—ужаснулся судья.
— Да, относительно его ареста.
— Неужели я должен его арестовать? — чуть не плача воскликнул представитель местной судебной власти.
— Что я слышу? Разве вы бы отказались от этого, так сказать, своего священного долга? О если бы король только мог знать!
— Король... Хорошо, я арестую его, будьте покойны, арестую! Но что мне делать, если он станет упорствовать, сопротивляться? — пробормотал бедняга.
— Тогда вам помогут жители этого местечка. Поверьте, давая вам это поручение, я сделал это лишь ради симпатии, которую почувствовал к вам с первого взгляда. Вы — главное должностное лицо в этом крае. Вы, так сказать, представитель судебной власти и потому-то лишь одному вам могу я поручить это серьезное дело. Вероятно, вы теперь согласны со мной, что вы родились под счастливой звездой?
— Столько чести... такая милость... Поверьте, я оправдаю ваше доверие... но, но... позвольте узнать, его королевское величество будет знать о том, что именно я все это сделал? — робко пролепетал судья.
— Без всякого сомнения! Я ведь обязан донести ему обо всем.
— Он будет знать! О, это будет счастливейший день в моей жизни! — с восторгом воскликнул толстяк.
Ринальдо важно вынул огромный пергамент со свешивающейся печатью с гербом Франции и, показав его издали судье, быстро спрятал обратно в карман.
— Это полнейшее полномочие господина прево, выданное мне для ведения этого дела. Эту доверенность я передаю вам!
При виде королевской печати судья выразил на своем лице глубочайшее благоговение.
— Берите бумагу и пишите формальный приказ об аресте господина Бержерака, обвиняемого в ереси и колдовстве. Я подпишу сам! — проговорил Ринальдо.
Судья послушно уселся к столу и начал выводить неумелой рукой буквы. Поминутно макая перо, он наконец кое-как кончил свою трудную работу. Пот крупными каплями выступил у него на лбу от чрезмерного усердия и робости.
Прочитав с неподражаемой важностью приказ и подписавшись Клодом Понелином, первым попавшимся именем, Ринальдо свысока обратился к судье:
— Прекрасно! Через час вы отправитесь к графу Колиньяку и арестуете у него господина Сирано.
— А затем?
— 'Затем, надеюсь, у вас имеется приличная тюрьма?
— Конечно!
— Так вот, поместите его в эту тюрьму и будете содержать его вплоть до моего возвращения.
— Вы уезжаете?
— Да, еду теперь в Тулузу, где у меня есть важные дела. Захватив с собой эскадрон солдат для сопровождения арестанта, я вернусь сюда и повезу его в Париж, где будет произведено следствие, лучше сказать, суд. До тех пор вы отвечаете своей головой за его сохран ность!
— Я готов сложить свою покорную голову к стопам его королевского величества! Я не отличаюсь решитель ностью, это верно; но раз уж у меня есть точное приказание, сам черт не сможет поколебать меня! — смело про' говорил судья.
— Хорошо сказано! Итак, я еду, вполне доверяясь вашей расторопности, господин судья!
— А я бегу в таверну к Ляндрио, где захвачу с собой своего секретаря и несколько человек для помощи!
— Вероятно, почва там уже подготовлена для вас, так как господин Ляндрио, кажется, довольно болтливый малый, а уходя, я шепнул ему пару слов о причине моего приезда сюда, которые он, конечно, поспешит сообщить своим посетителям
— Конечно, но как вы наблюдательны, ни малейшая мелочь не ускользнет от вашего внимания!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94