..
Танцплощадка небольшая, огорожена железяками. Ей-ей, напоминает загон...
Вот, значит, туда, в середину, и впускают желающих потанцевать.
Плата за вход скромненькая — тридцать копеек с носа. Шестнадцать тебе лет или пятнадцать — безразлично. Гони тридцать! Перешел ты в пятый класс или не перешел, давай тридцать — и пожалуйста, залетай.
Аудитория — молодежь. Есть совсем юные, а есть и подростки.
Заходит в эту танцевальную ограду девушка и ищет пары. Ждет, с кем бы потанцевать.
Подходит юноша — ростом бог не обидел. В стиляжной пижаме, в узеньких синеньких брючках, подходит к девчонке:
— Детка, сбацаем?
Начинают стильно «бацать». Черт его побери!
Вот выказывали чудеса — и руками, и ногами...
Изгибались и выгибались... «Джентльмен» то приседал, то ястребом взмывал вверх. У бедной девушки под самыми облаками ножки дрожали...
Глянешь и подумаешь: где же та краса людская?
А вот те... Те, что на голове длинные хвосты носят. И крутят здесь, и вертят...
Вы спрашиваете, чем крутят, чем вертят?..
Да тем же самым, о чем и вы подумали.
Постоял я минут двадцать, каюсь. Всю ночь черти снились.
Снилась какофония...

А какая же у нас чудесная музыка! Какие прекрасные народные танцы! А где они? Нет их на танцплощадках!
БЫ ТАК ПРЯТАЛ, КАК Я ПРЯТАЛ...»
В каждом населенном пункте есть почта, а на каждой почте есть сберкасса.
Факт
Так вот, едем мы в хорошем автобусе и по хорошей дороге. Асфальтированной, по той, что через Диканьку проходит. Едем — радуемся. Радуемся потому, что бога теем. Беседуем.
— Все у нас есть,— говорит симпатичный сосед.—• Зайдите в любую хату — одно удовольствие. И радио, и электрика. И всякие шкафы, шифоньеры... И диваны, и стулья, и столы... Не стесняются люди, есть что и на стол поставить. Белый хлеб на стол подают. Конечно, есть что и к хлебу подать. И уж извините, не без того, как говорят: «Эх! Да оно бы и не мешало!..»
В дороге как в дороге. Всякие разговоры бывают — кто и что приобрел, кто и что продавал и куда деньги спрятал.
Одна тетенька советовала:
— Лучше всего деньги прятать за пазухой. Никакому бесу и в голову не придет, что именно там открылся филиал сберкассы...
Другая тетенька тайничок устроила в самом надежном месте.
— Прячьте,— говорит,— ниже ложечки. Ни один черт туда не залезет.
— Залазят, кума! Ей-богу, босяк и там нащупает. Вот послушайте меня, старуху. Послушайте да и подумайте. Откормили мы подсвинка. Хорошего поросенка вырастили! Повезли в Гадяч и продали. Сегодня пошел четвертый месяц, как продали. Мой Ефим и говорит: «Явдоха, отнеси деньги на почту и положи в сберкассу!» — «Отстань, говорю, не болтай черт знает что! Вот где у меня касса!» Взяла, завернула деньги в тряпочку, закрутила узелком и веревочкой привязала ниже ложечки. Затянулась, извините, даже дышать тяжело стало. На зеленой неделе собрались мы да и поехали с дочкой снова-таки в Гадяч, на базар. Модельные туфли покупать. И что я, дурочка, хотя бы половину денег не сдала в сберкассу? Как будто в то время на меня что то нашло. Не сдала—• вот и все. Так с полным узелком и поехала. Хожу по базару— да лап! Хожу — да хвать!—ощупываю, на месте ли деньги. А какой-то жулик и заметил. Кружит возле меня и кружит. «Чтоб ты, думаю, кругом света закружился». Ходил он, ходил, да как рванет за веревочку — пропал поросенок! Из души выхватил... Рванул, сатанюка, думала, что и пуп оторвет...
— Ох, голубонька, правда ваша! Правда, нащупают, окаянные. Нащупают и найдут! Старший сын из Донбасса раз и второй присылал мне деньги, да продала я то то, то се. Меньшенький, Петька, и просит: «Мама, займи— отдам!» — «Зачем тебе, сын, деньги? — «Куплю, говорит, вот то, что чихает...» — «Вот то, спрашиваю, что бегает и рычит?.. Не дам, говорю. Будешь мне во дворе кур пугать!» Не дала и не дала. Узлом завязала, в валенок запихнула и спрятала на печке под дерюгой. Кто же, думаю, будет летом валенки надевать? А он, нет на него погибели, взял и залез в валенок,— залез не ногой, а рукой! Спрятала баба в валенок на свою голову!..
— Слушайте-ка, вчера на рассвете моя сваха появилась на пороге да на весь двор как закричит: «Люди добрые! Спасайте! Телка из кувшина выпрыгнула!»
— Тю!.. Из кувшина?
— Хоть тюкайте, хоть удивляйтесь, а я вам сущую правду говорю. Продала сваха телку. Хорошая телка была, в теле. Свахе бы те деньги и отнести в сберкассу. Так нет — положила в кувшин. Запихала и поставила в погребок, между сметаной и молоком. А он, видать, распроклятый, вынюхивал сметану, а нанюхал телку.., За хвост — да наутек.
Симпатичный сосед отозвался:
— А я, чтобы никаких сомнений не было, чуть только копейка завелась — туда ее, в сберкассу. Чтобы не случилось, как с тем: «Ты бы так прятал, как я прятал,.,»

Так мы и говорим:
— Храните деньги в сберкассе. Удобно, надежно, выгодно!
Петру Иосифовичу Колеснику ~~ с почтением.
Полтавскую галушку так просто не проглотишь. Ели мы галушки — как бы вам сказать — молитвенно.
Что это была за церемония такая, спрашиваете?
А вот какая: наварит, бывало, нам, мама галушек в казане, садимся мы вокруг стола и жмем. Жали так — острую палочку загоняли в галушку, а ложкой хлебали юшку.
Казан облепляло подходящее звено — четырнадцать ртов.
Парадом командовал отец. Он брал в руки самодельную деревянную ложку и этим хлестким инструментом очень проворных к галушкам приводил в сознание, про-филактично по очереди щелкая и хлопая по голове.
Особенно эта щелкалка щедро ходила по нашим лбам в праздники.
В праздничный день отец становился в красном углу и торжественно читал свою любимую «Верую во единого...». Громко-громко читал.
— «Верую во единого бога-отца, видимым же всем и невидимым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80