» — и Петя бросит.
За что ты, Варя, так меня чихвостишь?
Запылало у меня на душе. Оылает и горит... Горит — не знаю, чем и погасить. Проезжаю мимо сельмага, смотрю — двери открыты. Заглянул в дверь — о-го-го! Есть чем душу погасить. На полочке густенько пол литровые «огнетушители» стоят... А природа вокруг — хоть сам рисуй. Пташки поют, зеленеют колхозные поля Телята и те подбрыкивают от удовольствия.
Давай, думаю, Петя, не задерживайся на природе, Заходи в сельмаг. Гаси, пока горит!
Забежал. Выхожу. Хлопцы спрашивают:
— Какую ты там, Петя, пташку поймал? Показываю.
— О, подходящий гусачок! — говорят.— Ты как думаешь, Петя, индивидуально ему голову свернуть или с консультантом?
— Спрашивают хворого. Сам попробую. Не большое задание.
После этого мое сердце еще сильнее загорелось. Эх, думаю, чего ты, Варя, такая принципиальная? Я же тебя» Варя, уважаю, почитаю...
Завел я в сердцах трактор — и айда к Варе. Не доехал тридцати метров — столб остановил. Какой-то черт на дороге столб поставил.
Вот, скажем, чего стоит сухое дерево против техники? Дизель, например, в восемьдесят сил плюс сорок градусов. Какой это комплексный удар! Не только столб — дом упадет!
Столб, разумеется, упал. На весь колхоз шум-гам поднялся. Оправдали: нечаянно наехал. Поставили гуртом ~ столб, на том дело и кончилось.
Прихожу утром к витрине. Заинтересовало: кто это по столбу без рубашки лазит? Подошел ближе, слышу разговор:
— Это,— говорят,— лазит лунатик.
— А чего же он,— спрашивают,— лазит днем?
— А это,— говорят,— Петя, он работает в ночную смену: ночью глаза заливал.
Показывают пальцем и смеются. Посмотрел и я: мама моя родная — рука Вари! Я персонально на столб лезу.
Поверите, жар как ударит в голову, да в ноги, да в пятки... Закружилась моя голова, задрожали колени.
Подходит напарник.
— Петя,— говорит,— не грусти. Не падай духом! Столб стоит правильно. Пойдем и мы поправимся.
— Ты что,— говорю,— в сознании? Я же иду на работу. Чтобы надо мной люди смеялись? Чтобы меня Варя с вот таким носом на витрине прокатила? Нет, глотай эту пилюлю сам!
МУХА-НАСЕКОМОЕ ЗЛОВРЕДНОЕ
Ох, есть же и вреднющие мухи! Назойливые и надоедливые. Гонишь ее, отмахиваешься, в дверь веником выметаешь, в окно полотенцем выгоняешь... Уже, кажется, одолел окаянную — ан нет, тихонько прожужжит и через узенькую щелочку влетит в ваш кабинет.
Влетит и — словно ее не гнали и не пугали — спокойненько примостится на вашем носу.
Сгонишь нахалку с носа, а ей и горя мало — пересядет на лоб. Со лба согнали, глянули: а чтоб ты обварилась в борще,— муха уже тихонечко пролезла через прореху к бедру и пытается там позавтракать.
Вот так и кормится, распроклятая...
А уж которые лысые — одна морока. Горемычным безволосым людям больше всего достается. Целый день человек руками машет, а ее черт разносил —вокруг головы летает. Что и говорить, бешеное насекомое.
Скажем, хочет хороший человек хорошую резолюцию написать: «Не возражаю. Многодетной вдове посодействовать и оказать всяческую помощь». А ее черти принесут, упадет на резолюцию, намажет, размажет, сам дьявол ничего не разберет.
Слоняются тогда добрые люди, ходят от одного порога к другому, выясняют — что оно написано: «Возражаю» или «Не возражаю»?
Пробивается вдова, доказывает:
— При мне же писали — помочь! И откуда-то взялась та вертихвостка!..
— Какая вертихвостка?
— Да такая ж! Та самая... Муха-цокотуха... Намазала и перемазала... Напортила, еще и смеется, подлюка. «Вы, говорит, напрасно ноги бьете. Резолюция формальная и натуральная. Я манеру Василия Васильевича хорошо изучила. Он резолюцию «Возражаю» пишет поперек. «Не возражаю» черкает вдоль. Смотрите — вам врезал поперек... Ха-ха-ха!..» Чтобы ты, думаю, от смеха лопнула!
Мухи - цокотухи — дотошные мухи. Разиням прямо с ботинками залетают в рот.
Сначала деликатненько пристроится на коленях. Крылышками помашет, ножками подрыгает— и:
— Лысенький ты мой! Я же у тебя персональная!.. Раскрой пошире государственный карманчик!
Припадает, ласково обнимает — и, прижмурив глаза, прыг на плечи! Скок на лысину!
А уж если на административную лысину прыгнула, то с этой прибыльной территории черта с два ее прогонишь. Уцепится, и никакой критический ветер с того плацдарма не сдует муху-ласуху. Найдутся защитники...
— Кто — муха? Моя персональная муха?.. Оставьте, не нападайте. Это ж единственная! Незаменимая... Помогает... Присматривает...
Одним словом, ловкие, сноровистые мухи некоторым высоким начальникам в самое правое ухо залазят. Залезет и шепчет:
— Возьмите моего комарика завскладом. Не пьет, не дерегся, не гребет... Трудяга, работяга...
Ей-богу, льстивые и ненасытные мухи попадаются. В ресторанный борщ скакнет, наплавается, наглотается, вылезет, обсушится и снова ныряет.
По три раза в день полощется в дармовом меню...
Дьявольское, каверзное насекомое! Капризное и прихотливое. Модами привередничает, перебирает. Всякие фасоны выдумывает, морских черепах набирает и, где надо и где не надо, с шиком понацепляет. Затянется, засупонится...
А в разговоре — куда ваше дело: святая да набожная... А болтливая, а врунья, а задавака! Хвалится своим гуманным отношением к человеку...
— Боже, боже,— хвалится,— как я переживаю, как я пациентов уважаю, как я человечество от пьянства спасаю! Придет какой-нибудь в буфет — я сразу по глазам угадываю: хочет глотнуть, хочет языком горького лизнугь. Хочет, аж дрожит. Знаю, а все-таки спрашиваю? «Вам сладенького или горьконького?» Говорит: «Стр пятьдесят с прицепом...» Да разве у меня души нет? Наливаю и косо на непутевого посматриваю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80