Ржавчина сиденье не ест. Так что можно ездить сюда и туда: атмосферные условия позволяют... Рванет это Ворона домой, в теплые хоромы, а в коровниках ветер гудит, скотина ревет,
Коровы ревут неспроста: в яслях пусто, а в коровнике кругом дыры, собачий холод.
Шепнул Ворона заместителю: «Тони! Пусть не ревут! А то еще, чего доброго, в районе услышат».
Заместителя Ворона подбирал по себе. Подходящего.
Натолкал заместитель в печку строительного дуба кубометров двадцать, драгоценного бука, досок... Тех досок, какими намечали отремонтировать свиноферму.
Ворона ездил сюда да туда, а помощник коровок обогревал и свои руки погрел...
Не поленился, подбросил дерева и на собственную усадьбу. Пусть лежит. Хорошее дерево, строительное, пригодится...
Погрел заместитель индивидуальные руки на колхозном дереве, смотрит — хватит! Пора переходить на другое топливо.
Перешел на солому. Накладет соломы на колхозного кабана, солома горит, а заместитель подсчитывает: «Хвост — туда, копыта—сюда, а сало и колбаска — нам с председателем за труды».
Слава богу, на паленом попался. Вернее, на недопа-ленном... Обжегся, дурень, на свинячем хвосте.
Палил-палил свинью, а хвост недопалил. Так недопа-ленный и потянул домой вместе с кабаном.
Ох, и вредные эти хлопцы, эти пронырливые комсомольцы! На дороге остановили:
— Дядя! Стойте! Вы, кажется, не рассмотрели. Это же колхозный кабан!
Ворона стал защищать хапугу, но ничего не вышло у них. Среди бела дня поймали заместителя, раскусили и его защитника.
Вечер... Клуб. В клубе полно людей: идет общее колхозное собрание.
— Мужики! — крикнула звеньевая Алена.— Вы хотя бы баб постеснялись, меньше дымили здесь! Вот ты, Максим! Сосешь цигарку, словно соску. И сосешь, и сосешь...
— Тетка Алена! Я сосу сознательно.,. Дым в рукав пускаю.
А дед Ефим добавил:
— Пример с президиума берут. Посмотри, Алена, какими самоварами в президиуме дымят. Вот и добивайся порядка!
— Боже, боже!.. Какими цигарками дымят! Если бы я хогь раз потянула, наверное, одурела бы.
— И не говори, Алена! От такого черта можно и с ума сойти... Мой, ты знаешь, и ночью причмокивает Чмок-чмок, а она уже погасла...
— Товарищи! Прекратите прения... У нас очень серьезная повестка дня... Сидор Сидорович просится еще побыть председателем. У кого будут какие предложения?
Симпатичная звеньевая тетка Алена первая крикнула:
— Э, нет! Похозяйничал — и хватит... Нахозяйничался! Стыдно людям в глаза глянуть.
А дед Ефим опять поддержал:
— Мое такое мнение... Раз человек не за ту дойку взялся, то молока не жди... Пусть едет себе с богом. Разве у нас людей нет? Взять хотя бы Василя... Вот Ва-силь, сын Спиридона... Офицер, с образованием. Знает, где у козы рога растут. Это парень — голова голове!.. Вот такое мое мнение...
Прокатили Ворону на вороных... И хорошо сделали.
Возникает деликатненький вопрос: а у вас там случайно такого не бывает, где председателем колхоза Ворона сидит?
РАЗГОВОР ПО ТЕЛЕФОНУ
Весна... Зеленеют колхозные поля. Растут озимые Буйным цветом цветут.
Что ни говорите, а весна пришла.
Теплая, погожая колхозная весна.
Солнышко ласкает, голубит и прозрачным, светлым утром встречает да все упрашивает:
«Пашите землю! Пашите! Распахивайте, сейте! Сейте!.. Каждый час дорог!»
А по телефону:
— Сеем, сеем!
— Сколько на данный период засеяли?
— Федор Федорович! Тебе конкретно? Тебе на данный период? Тебе как лучше передать: отдельно колосовые, а отдельно пропашные или суммарно? А?.. Покон кретнее, говоришь? Хорошо! Сейчас!
Из кармана вынимается длинненькая сводка, и начинаются поиски конкретных цифр.
Одной рукой председатель держит сводку, другой рукой телефонную трубку закрывает и шепчет:
— Килина Петровна! Что это за чертик в средней графе прыгает?
— Где?..
— Где, где! В очках, а не видите! Здесь вот!
— А!.. Да это жучок. Божья коровка... Влетела в ок но — да в чернильницу плюх! Что поделаешь, весна!
— Чтоб она скисла! Всю пахоту перемазала... Алё! Федор Федорович! Алё! Ты слушаешь?.. Уточняем..,
— Уточняй, я подожду.
Пауза. Тихо шелестят переворачиваемые бумажки,
— Федор Федорович, ждешь?
— Жду.
— Жди. Как там твоя половина поживает?
— Спасибо! Прыгает!.. Это она меня телефонами. «Звони, говорит, пока грязно. Подсохнет — сам поедешь».
— Конечно, еще грязновато... Мы сеем там, где под сыхает,
— Правильно. Какая у вас тягловая сила, что-нибудь тянет?
— Тянет!.. Вот два дня в степь вывозили кур.
— Хорошо! А как у тебя с птицей, с яйцом? Поднимаются?
— Але!.. Против первой декады процентов на двенадцать поднялись.
— Неплохо. Сколько у тебя несушек?
— Подходященько. Мы же птицеферму расширили, У нас теперь четыре птичника.
— Четыре? Запишу. Василь! Слушай, я тебя по-товарищески предупреждаю: птица сейчас в центре внимания. Пахоту, сев проводи, но и о свежем яйце не забывай. И как прикрепленный говорю тебе: ты у меня не спи! Я с тебя буду спрашивать и за пахоту, и за сев, и за яйца. Ты с этим делом не шути.
— Федор Федорович! Мы не шутим. Мы вчера серьезное решение вынесли: развернуть по всему фронту...
— Хвалю! Разворачивайтесь! Мы вам решили подбросить кадров. Механизаторов... Прибывает к вам народ?
— А? Килина Петровна! Выгоните своего гусака. Ты говоришь, а он, проклятый, гел-гел... Чтоб он сдох! Федор Федорович! Повтори...
— Я спрашиваю: как народ в колхозе, прибавляется?
— Прибавляется... Килина Петровна! У кого прибавилось?
— У кладовщика вчера дочь нашлась, у Оксанки, у звеньевой, на рассвете мальчик родился.
— Федор Федорович, пополняются кадры... Пахота не пахота, сев не сев, а эти кадры ежедневно прибывают.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80