— Я уже выставил у люков часовых. Не подогнать ли сюда шхуну?
— Не нужно. Пусть остается там. Ветер совсем сник, и через полчаса наступит полный штиль. Мы многих потеряли?
— Только семерых, насколько я смог узнать, и среди них Уоллес (так звали второго боцмана).
— Маленькая перестановка не повредит,— продолжал Каин.— Возьми дюжину самых надежных людей и обыщи корабль. Наверняка кто-то остался в живых. Одновременно отправь на «Эвен-джер» вахту, а то он остался во власти круменов и...
— И еще одного, от которого следовало бы избавиться,— вставил Хокхерст.— А что делать с теми, кого мы найдем внизу? — продолжал он.
— Их надо взять живыми.
— Вы правы, иначе нам придется долго блуждать в потемках, чтобы найти ту часть груза, которая нас интересует,— молвил Хокхерст. Он спустился на палубу и стал собирать людей, уже начавших грабить помещения на главной палубе и капитанскую каюту.
— Сюда, эй, мальтийцы! Поднимитесь ко мне! И смотрите в оба, не появится ли какое-нибудь судно!—отдал приказ капитан, направляясь на корму.
Прежде чем Хокхерст собрал людей и отправил их на шхуну, наступил полный штиль, какой встречается обычно в этих широтах.
А где же находился Франсиско, когда разыгрывалась эта кровавая драма? Он оставался на шхуне в каюте капитана. Несколько раз Каин спускался к нему и пытался уговорить его участвовать во взятии на абордаж португальского корабля, но уговоры оказались безуспешными. Единственным ответом Франсиско на все угрозы и увещевания было:
— Делайте со мной что хотите, я готов ко всему. Я не боюсь смерти, вы это знаете. Но пока остаюсь на борту этого корабля, я не буду принимать участия в ваших мерзостных делах. Если вам дорога память о моей матери, то позвольте ее сыну поискать самому честный и достойный путь в жизни.
Эти слова все еще звучали в ушах Каина, когда он ходил взад-вперед по палубе португальского корабля. Измученное, но непреклонное лицо юноши стояло перед глазами капитана и мучило его невыносимо: он чувствовал моральное, душевное превосходство слабого, беззащитного над ним, таким сильным и всевластным!.. В душе Каина шла борьба: что делать с Франсиско? Как просто было бы швырнуть мальчишку за борт! Но нет, он не мог, не мог: что-то в нем противилось такому исходу, и побороть в себе это «что-то» он был не в состоянии.
На палубе появились Хокхерст и его люди, которые тащили за собой шестерых пленников, избежавших кровавой расправы. Это был епископ, его племянница, ее служанка, надзиратель корабельного груза, дьячок и слуга епископа. Их поставили в ряд перед капитаном, который некоторое время изучал их своим пронзительным взглядом. Епископ и его племянница осматривались вокруг. Старец спокойно и гордо встретил взгляд Каина, хотя чувствовал, что его час пробил. Девушка же испуганно озиралась, пытаясь выяснить, нет ли других оставшихся в живых и среди них — ее возлюбленного. Но глаза ее не встретили того, кого искали. Они видели только бородатые лица пиратов и кровь, которой была залита палуба.
Она закрыла лицо руками.
— Подведите этого человека ко мне! — приказал Каин, указывая на слугу епископа.— Кто вы?
— Слуга его преосвященства епископа.
— А вы? — продолжал спрашивать капитан.
— Я бедный дьячок и служу его преосвященству, моему уважаемому епископу.
— А вы? — обратился он к третьему.
— Надзиратель корабельного груза.
— Отведи-ка его в сторону, Хокхерст!
— Остальные вам нужны? — спросил Хокхерст многозначительно.
— Нет.
Хокхерст дал знак пиратам увести дьячка и слугу епископа. Через несколько секунд послышался захлебывающийся крик и тяжелый удар об воду.
Между тем капитан начал допрос надзирателя корабельного груза — его интересовала добыча: где лежит, в чем упакована. Неожиданно один из пиратов торопливо доложил, что португальский корабль получил несколько пробоин на уровне ватерлинии и быстро погружается. Каин, стоявший с саблей в руке на лафете одной из пушек, взмахнул рукой и нанес матросу рукояткой удар по голове, раскроивший ему череп. Пират замертво свалился на палубу.
— Получай, безмозглый болван, за свое сообщение! Если теперь эти люди будут упрямиться, то мы работали напрасно.
Команда, привыкшая ко всему, молчала. Труп убрали.
— Можем ли мы ожидать милосердия от людей, которые так бесчувственны друг к другу? — заметил епископ, устремив взор на небо.
— Молчать!—закричал Каин, продолжавший допрашивать надзирателя о грузе в трюме, на что бедняга отвечал как мог.
— Изделия из серебра, деньги для солдат, где они?
— Деньги для солдат в винном погребе, но о серебряных из-делях мне ничего не известно. Они находятся в нескольких ящиках, которые принадлежат его преосвященству епископу.
— Хокхерст! Быстро в винный погреб, найди там деньги, а я тем временем задам несколько вопросов почтенному патеру.
— А надзиратель? Он еще нужен?
— Нет. Он может идти.
Бедный человечек упал на колени, исполненный благодарности за освобождение, он считал себя помилованным. Пираты оттащили его, и вряд ли стоит добавлять, что через минуту его тело разорвали на части акулы, поджидавшие свою добычу и сновавшие между кораблями.
В это время на палубе, не замеченный капитаном, появился Франсиско: от Помпея он узнал, что на корабле имеются пленные и среди них две женщины. Он хотел спасти их во что бы то ни стало.
— Почтенный отец,— начал Каин после непродолжительной паузы.—На этом корабле находятся кое-какие ценные вещи, принадлежащие вам.
— Нет,— отвечал епископ.— Ничего ценного, кроме этой бедной девушки. Она действительно бесценна и вскоре, мне кажется, станет ангелом на небе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53