— Простите, я должен был срочно позвонить одному человеку,— начинает он объяснять, смущенный насмешливым взглядом Юргиты.
— Это вполне понятно. Даниелюс тоже звонит мне, когда где-нибудь задерживается,— притворяется простушкой Юргита.
— А я жене не звоню. Зачем ей зря нервы дергать? «Почему не отозвалась? Куда уходила? Почему у тебя такой голос?..» Черт знает, что только в голову не придет. Когда друг другу доверяют, телефонные звонки ни к чему.
— И вы, товарищ Малдейкис, в самом деле никогда, соскучившись, не бросаетесь к трубке, не звоните, чтобы услышать голос любимого человека?
— Н-даа. . иногда бывает. Но меня волнует больше близость женщины, чем ее голос.
Юргита не успевает ответить: вдруг встает Донатас Юркшайтис и произносит первый тост. За социалистическое соревнование, за прекрасных гостей — дягимайцев, за разум и сердце Лаукувского района — товарища Аполина-раса Малдейкиса.
Скрипят отодвигаемые стулья, у стола вырастает стена тел. Звенят рюмки.
Аполинарас Малдейкис игриво улыбается и, держа рюмку в руке, кланяется во все стороны. Деликатно отхлебывает глоток и первый садится, увлекая своим примером послушную пока что его авторитету застольную братию.
С минуту-другую слышен только звон ножей и вилок, то тут, то там заглушаемый несмелым гулом голосов, в котором звучат щедрые похвалы умелым хозяйкам, так вкусно и изобретательно приготовившим уйму закусок.
— Вот у кого должен учиться наш общепит,— говорит Аполинарас Малдейкис, как бы вписывая свои слова золотыми буквами в несуществующую кулинарную книгу отзывов колхоза «Передовик».
— Погодите, товарищ секретарь, это только цветочки,— весь светится Донатас Юркшайтис, подперев край стола своим увесистым брюшком.— Ягодки будут, когда на стол начнут подавать горячие блюда.
— И у нас в Дягимай ягодки не хуже ваших, уж вы не выхваляйтесь,— не выдерживает самолюбивая Рута Бутги-нене.
Самое время и Андрюсу Стропусу сказать ответный тост. За замечательные традиции соцсоревнования, за хлебосольных хозяев, за руководителей обоих районов — глубокоуважаемого товарища Даниелюса Гириниса и Аполи-нараса Малдейкиса, оказавшего нам большую честь своим присутствием за этим столом.
Все выпивают стоя. Малдейкис снова кивает во все стороны, отхлебывает из рюмки (на сей раз до половины) и медленно садится, как бы нечаянно задев рукой бедро Юргиты.
— Ой, извините... ради бога, извините... Прошу прощения,— вполголоса повторяет он, виновато потупив взгляд.
После пятого тоста (на стол уже поданы и горячие блюда) все навеселе.
— В прошлом году не хватило сантиметра, чтобы положить ваш «Передовик» на лопатки,— уверяет Юркшайти-са Стропус, навалившись на стол.— Только одного сантиметра...
— Да брось ты, Андрюс... Оба колхоза, можно сказать, идут ноздря в ноздрю, нечего мелочиться,— добродушно приговаривает Юркшайтис— Если кто-то тебя и превзошел, то разве что я своим брюшком.
— Нет, пет, не хватило сантиметра,— не сдается Стропус— Но нынче у нас другой разговор пойдет, товарищ Юркшайтис. Разве я не прав, товарищ Бутгинене?
— Да чего с ними долго разговаривать,— хорохорится Рута, удобно устроившись справа от Стропуса.— Не будь у вас такого благодетеля-покровителя, как ваш бывший председатель колхоза товарищ Багдонас, мы бы вас давно обскакали. Он ваш колхоз за своей теплой пазухой держит, вот он где, этот сантиметр.
— Не поминайте имени господа всуе, товарищ Бутгинене,— вежливо предупреждает Юркшайтис— Ваш колхоз тоже получает все, что ему нужно. Стропус умеет постоять за себя. Так что не жалуйтесь. Не подкидыши, нет. Положим, нас кто-то и держит за теплой пазухой, как вы здесь изволили безответственно выразиться, но такие стройки, какие затеяли вы, нам уж точно не под силу. Два животноводческих комплекса, Дом культуры... Колоссально! — добавил он по-русски.
— Какой Дом культуры? Кто его строит? — Стропус искренне возмущен слухами, распространяемыми легковерами.— Может, когда-нибудь мы его и построим, но пока он существует только на бумаге и в чьем-то горячечном воображении.
- Увы, это правда, товарищ Юркшайтис, только на умаге,— вдруг вмешивается задетая Юргита.— Ибо товарищ Стропус убежден, что людям достаточно и того, что остается от четвероногих.
— Ах, уж эти мне журналисты! — Стропус снисходительно усмехается, прикрываясь улыбкой победившего праведника.— Несколько капель чернил, два-три листа бумаги — и статья готова. А если на машинке, то небось и того проще. А на строительство Дома культуры тысячи нужны, сотни тысяч. Я уже не говорю о таких вещах, как получение стройматериалов, рабочая сила и прочее. Вот когда у нас появятся лишние денежки и энергия, тогда, может, и возьмемся за такую стройку.
— А вы, черт подери, упрямец, товарищ Стропус,— говорит Малдейкис, решительно став на сторону Юрги-ты.— Если не ошибаюсь, уже год прошел, как проект утвердили, а вы и пальцем не шевельнули.
— Пошевелим, товарищ секретарь, придет время — и пошевелим,— упивается собственным великодушием Стропус— Время жить, время умирать, как писал Ремарк.
— Читали? Вы, товарищ Стропус, читаете художественную литературу? — атакует беднягу Малдейкис, стараясь угодить Юргите.
— Все мы в юности горы книг прочитали,— спешит на помощь Стропусу Юркштайтис— А теперь, если за год одну-другую осилишь, то это уже достижение. Счета, отчеты, хозяйственная литература... Заседания, пленумы, сессии... А сколько времени уходит на такие вот застолья? Иногда себя спрашиваешь, кто ты — человек или мячик, который пинают и гоняют из угла в угол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180