— Комиссар Орипов? — изумился Карим.
— Да, да! Самое плохое то, что он знал наши военные тайны, осведомлен, сколько у нас продовольственных запасов, оружия... Такой человек, ставший во главе басмачей, находясь совсем близко от столицы, крайне опасен. На данном этапе даже опаснее Байсуна. Чувствуешь — опаснее Байсуна!
— Чувствую...— приглушенно сказал Карим и, помолчав, продолжал: — Но ведь мы готовили ребят к походу на Байсун, изучили местность по картам, планировали. Как же теперь?
— Вот потому-то я и вызвал тебя. Нужно заранее подготовить отряд, объяснить причину изменения планов... Из Центрального Комитета партии мы выделили тебе в помощь двух человек.
— Спасибо. Буду стараться как можно лучше выполнить ваше задание.
— А сейчас прямиком иди в Совет назиров, к Файзулле Ходжаеву. Услышав, куда его посылают, Карим пришел в недоумение. Кто-то на днях при нем говорил, что Файзулла Ходжаев — сын миллионера из Бухары. Карим никак не мог себе представить, чтобы сын миллионера оказался во главе правительства. Узнав о предательстве Абдулхамида Орипова и о полуголодном существовании военного отряда в Байсуне, о том, что Военный назират не торопится ему помочь, он решил, что все это происходит из-за халатного отношения к делу со стороны Файзуллы Ходжаева. Еле сдерживая свои чувства, Карим спросил:
— Товарищ Турсун Ходжаев, что, я должен непременно явиться к Файзулле Ходжаеву?
— Непременно! — твердо сказал Турсун Ходжаев, не подозревая даже, какие бури бушуют в сердце Карима.— Он военный назир, он может быстро снестись с нужными для дела людьми... Ему подчинен и твой отряд!
Карим помолчал, задумавшись, что-то взвешивая в уме, потом сказал:
— Я пойду к нему, конечно. Но вот какое дело: сегодня я получил письмо от командующего байсунскими войсками Фатхуллина. Он жалуется на плохое снабжение, наши люди ходят полуголодные, болеют, а лекарств нет, голод и малярия очень изнуряют их.
— Это ужасно! Странно, что Фатхуллин не сообщает об этом мне.
— Он говорит, что писал — и не раз — в военный комиссариат, но ответа не получил.
— Это, значит, произошло из-за предательства Орипова.
— На, а что думал Файзулла Ходжаев?
— Его не было здесь, он находился в Москве, собираясь поехать в Европу. Правда, мы отозвали его, вернулся только два дня назад и сразу погрузился в работу. Если бы не измена Абдулхамида Орипова, он бы сам поехал в Байсун.
Карим молчал, думая о чем-то, видимо, очень важном для него
— Я давно хотел спросить у вас...
— Пожалуйста, спрашивай!
— Очень трудно мне понять... Все мы знаем, что революцию совершил трудовой народ, что он проливал кровь в борьбе с баями, духовенством, эмирскими чиновниками...
Не баи строили Советскую Республику. Как же так получилось, что сын миллионера эмирской Бухары занимает ответственные советские посты?
Легкая улыбка сверкнула на губах Турсуна Ходжаева. Он встал и молча прошелся по комнате, потом, подойдя к Кариму, сказал:
— Твой вопрос вполне понятен, ты правильно сделал, что спросил меня. Но ты должен знать и о положении в Бухаре и причинах, заставляющих идти на некоторые уступки. Дело в том, что в Бухаре наряду с трудящимися революцию делали представители других классов. Кто был недоволен и обижен эмиром, кто, как джадиды, например, хотели добиться более широкого культурного и торгового общения с другими государствами и народами. К тому же трудящиеся — рабочие, крестьяне, ремесленники — в подавляющем большинстве неграмотны, а для нашего дела необходимы грамотные люди. Таковы, в основном, джадиды. Но их работа должна происходить под неусыпным вниманием коммунистов... Если в процессе строительства нового общества они оправдают доверие, то пойдут с нами рука об руку; те, кто окажутся нестойкими, неверными, отпадут, их отвергнет жизнь. Надо в это глубоко вдуматься! К Файзулле Ходжаеву это не относится. Вся его деятельность доказывает преданность Советской власти.
— Знаю только, что он возглавлял партию джадидов и младобухар-цев...
— Да, так было, но сейчас он член Коммунистической партии. Много думает и понимает, в чем состояли ошибки прошлого и заблуждения. Пока мы ему верим.
— Хорошо, в таком случае, я пойду к нему,— сказал Карим.
Он намеревался пойти прямо в Совет назиров, но, почему-то передумав, повернул в сторону ЧК.
— У меня есть дело к председателю,— сказал он коменданту ЧК.
— Пожалуйста! — сказал комендант, знавший Карима в лицо.— Проходите, кажется, он в своем кабинете.
Да, председатель ЧК республики Бухары Алим-джан Аминов был у себя и сразу принял Карима.
— Ну, как здоровье? — приветливо спросил председатель — Как дела? Подготовлен ли твой отряд для похода на Асада Махсума
— Готов! — сказал Карим и замялся, как бы собираясь с мыслями. После короткой паузы добавил: — Но у нас теперь другая забота...
— Знаю, Абдулхамид Орипов.
Кто тебе сказал?
— Я был на приеме у Турсуна Ходжаева, получил приказ
— И от Военного назирата тоже?
— Еще нет. А пришел я к вам вот почему: меня все время мучают сомнения — друг ли нам Файзулла. Говорят, что он сын крупного бухарского богача... Трудно поверить, что выходец из такой семьи может стать моим другом... Но товарищ Турсун Ходжаев разъяснил мне...
— Ну, теперь твои сомнения исчезли?
— Исчезли, но...
— Что «но»?
— Но я считаю, что все же нужно быть бдительным!
— Вижу, что твои сомнения еще не улеглись... Говорят, что сомнение — отец правды, но тут особый случай, хотя Файзулла Ходжаев и сын миллионера, он участвовал в бухарской революции... Конечно, есть у него и недостатки, но партия старается их выправить, указывает ему верный путь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91