— Я слушаю, ваша милость!
— Вы... вы... учительница моей несчастной дочери?
— Да,— сказала она,— я та самая... Увидев на погребальных носилках любимую мою ученицу, я не знаю, как не умерла от горя!
Кругом снова громко зарыдали.
— А теперь прошу всех оставить нас одних,— сказал миршаб, когда люди немного приутихли.— Пусть госпожа Танбур прочтет вслух письмо нашей дорогой Шамсии.
Все вышли. Миршаб запер ворота на цепь изнутри, сел прямо на землю у крытого прохода и коротко сказал:
— Читайте!
Оймулло взяла письмо у Холдорхон и пробежала его глазами. В горле у нее стоял комок, дрожащим голосом она начала читать вслух:
— Милый отец, дорогая моя мама!
Но тут Оймулло не выдержала и зарыдала. Вместе с ней плакали родители. Наконец она немного успокоилась, и миршаб попросил продолжать.
— Когда вы будете читать это письмо, меня уже не будет в этом злом и суетном мире. Я расстанусь со всеми невзгодами, печалями, бедами... Не упрекайте меня, я не могла поступить иначе
Что тягостней... Терпеть житейские невзгоды?
Иль, с милым распростясь, грустить в разлуке годы? .
Госпожа Танбур опять прервала чтение.
— О моя милая любительница стихов, талантливая поэтесса! Родители горестно причитали, каждая фраза письма напоминала о том, какую дочь они потеряли по собственной вине.
— На всем свете у меня только и было утешение, что ходить с Фирузой в школу, слушать уроки нашей дорогой учительницы да мечтать о своем друге... И вот сегодня меня лишили всего этого. Я знаю, мне ничто не поможет. Что просьбы, что мольбы, крики, слезы?.. Бедняжку Фирузу вы сегодня отдали на растерзание лютым волкам, а меня завтра подвергнете стыду и позору, сделаете рабыней развратника...
Ты знаешь ли, куда ведут дороги жизни? Исчезнут без следа — увы! — итоги жизни. Все — тлен и суета. Печаль и радость — прах!.. Так нужно ль из-за них сносить тревоги жизни?!
Эти стихи помогут мне сделать то, что я задумала. Дорогой отец! Вы никогда не спрашивали, что лежит у меня на сердце, и даже мать не интересовалась мной...
Горькая судьба моя — полная отчаяния, ухожу я из этого мира, а свою чистую, непорочную любовь вместе с разбитым сердцем уношу в могилу.
Вы будете оплакивать мою смерть, стонать и рыдать, но напрасно, слишком поздно, к жизни меня уже не вернуть! Пусть бог будет милостив к моим братьям. А вы, если хотите порадовать мою душу, оказывайте внимание дорогой госпоже Танбур, помогите, чем сможете, одинокой сиротке Фирузе, не допустите, чтобы волки в образе людей пили ее кровь!
Ваша несчастная дочь Шамсия.
Оймулло вернула письмо Холдорхон. Миршаб поблагодарил за чтение, забрал письмо у жены, сложил его вчетверо, засунул в карман и ушел. Теперь он окончательно уверился в том, что виной всему школа и учение. Не будь Шамсия образованной, не читала бы она книг, не знала бы стихов, ей и в голову не пришло бы сделать то, что она сделала...
Обычно о приближении весны в Бухаре узнавали по прилету ласточек.
Они селились в домах. Так приятно было следить за их полетом, слушать веселый щебет. Почти одновременно с ласточками появлялись аисты, они устраивали себе жилье на верхушках минаретов и куполов мечетей.
Но в тот год, о котором идет речь, весна пришла раньше, чем прилетели ласточки и аисты. Сразу заиграло солнце, установилась прекрасная теплая погода, в воздухе стоял нежный аромат расцветающих деревьев.
В каждом, даже небольшом дворике Бухары, если в нем и нет арыка, есть цветничок. Дворы здесь обычно сплошь выложены кирпичом, только в одном углу выкапывали в земле яму для хранения зимой овощей — моркови, репы... Летом этот же участок перекапывали и сажали там цветы. Квартал Джуи Чаппа, на северо-западе Бухары, славился большими красивыми садами, там не было недостатка в воде.
Весна в том году щедро разукрасила и большие цветники, и малые, все сады и садики, засверкала изумрудная зелень, на деревьях набухли почки, расцвели ивы...
Громко расхваливали свой товар продавцы сумалака — вкусного блюда, приготовленного из проросших пшеничных зерен. Голоса продавцов ласкали слух, напоминая, что весна пришла, пришла!.. Весной все женщины квартала совместно приготовляли сумалак. Об этом даже в песенке поется.
И вот Хайдаркул вышел из сумасшедшего дома. Он ходил по улицам и рубище, с длинными, как у странствующих дервишей, волосами, с нечесаной бородой. Завидев его лохмотья, дети стайками бежали за Хайдаркулом, крича:
Сумасшедший идет!
Они смеялись над ним, передразнивали. А Хайдаркул, притворяясь безумным, что-то бормотал, смеялся, распевал во весь голос газели.
Кроме детей, никто не обращал на него внимания, и он беспрепятственно вышел из города через ворота Кавола. А там и дети перестали следовать за ним. Избавившись от надоедливых маленьких спутников, Хайдаркул наконец вздохнул свободно. В те времена за воротами Кавола не было еще вокзала, его только собирались строить. Но по Бухаре уже ползли слухи о том, что русские привезут к бухарской крепости свою огненную арбу (так называли бухарцы паровоз), что Эхмир дал на это согласие... Еще говорили, что и крепость и дома будут разрушены и через всю Бухару проведут железную дорогу до города Мары. Муллы Бухары заявили протест, они грозили эмиру божьей карой, обвиняли в сообщничестве с русскими. Эмир не на шутку испугался. Да не только он, испугался якобы и русский царь, он решил Бухару не трогать, а построить лишь небольшой вокзал у ворот Кавола, чтобы его высочество, когда надо, мог уехать из Бухары на поезде. Так говорили муллы, ведь Бухара была в их власти.
В Кагане Хайдаркулу довелось быть несколько раз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139