— И что мы сегодня пьем? — весело спросила Наташа.
— Портвейн «777», — неловко брякнул землекоп Веня. Он единственный из всех не имел не то что научного звания, кажется, он даже среднюю школу и ту не закончил. Впрочем, копал отлично, за что и нанимался на раскопки регулярно.
— Веня, вы ошибаетесь, — сказал Граф. — Это благородный напиток, почти амброзия. Ну-ка подайте чашу моей даме.
Граф усадил Наташу рядом и даже приобнял ее за плечи.
Наташе дали алюминиевую кружку, Граф плеснул в нее вина, и Наташа спросила:
— За что пьем?
— Пьем за мою любимую! — сказал Федор.
— За Франческу? — уточнила на всякий случай Наташа, потому что любимые у Федора менялись ежегодно, если не ежемесячно.
— Да! За Франческу!
Портвейн выпили. Граф осоловело поглядел вокруг и сказал:
— Мы скоро найдем театр.
Это была вечная тема. Театр искали уже давно. Наташа приезжала сюда с двенадцати лет, с тех пор искать театр не переставали, впрочем, безуспешно. Каждый год Граф твердил, что теперь-то уж он точно знает, где искать, но каждый год оказывалось, что место выбрано неправильно.
— А я вовсе и не уверен, что здесь был театр.
Это, конечно, ляпнул Виктор.
Да, возможно, никакого театра на Ольвии не было, хотя каждый, даже самый маленький, полис в Греции имел театр, но дело не в этом. Виктор опять посягал на что-то куда более существенное, чем историческая правда.
— И из чего же вы это заключили, молодой человек? — снова вступил в бой Граф.
— Очень просто! — небрежно ответил Виктор, упрямо мотнув Головой. — Это был пограничный городок. Какие уж тут театры!
— А я, знаете, по темноте своей об этом как-то не подумал, — язвительно улыбнулся Граф. — Мало того, я даже уверен, что театр здесь должен быть, как в любом полисе. И я даже знаю, что театр этот украшала скульптура Праксителя.
Последнее сообщение было новостью для всех собравшихся.
— Граф, откуда дровишки? — спросила Наташа.
— Датак, есть кое-какие косвенные свидетельства, — скромно потупился Граф.
Что тут началось!
— Ах ты, чертяка, — налетел на Графа Федор, — что ж ты молчал, конспиратор хренов!
Он начал в шутку мутузить Графовы бока, а ему помогала Наташа. Остальные тоже устроили Графу кучу малу. Граф хоть и был руководителем экспедиции, но права скрывать от своих друзей столь важное открытие не имел. За это и получал сейчас довольно увесистые тумаки.
— Пустите, уроды! Не троньте меня! — ныл Граф.
— Нет, вы поняли? — возмущался Андрей. — Он тут, понимаешь, в высшую мудрость играет, а мы у него пешки!
— Ну-ка, выкладывай, откуда сведения?
— Не скажу! — верещал Граф из-под кучи тел.
— Ну вот, — хохотал вместе со всеми Виктор, — явное влияние античности. Он рабовладелец, а мы тупые исполнители!
Эта шутка почему-то сразу всем не понравилась. Кучу малу тут же прекратили и угрюмо расселись по местам.
— Ну, Граф, колись! — попыталась спасти положение Наташа.
Граф набычился, молчал. А Виктор словно и не заметил собственной бестактности.
— Да ничего он не знает. Просто так трепанулся.
Это было уже верхом бестактности. Граф неприязненно сверкнул глазами в сторону Виктора:
— Простите, молодой человек, а вы, собственно, кто такой?
— Вас интересует профессия? Я художник. Если имя — Виктор Клюев.
— Художники... Вторая реальность, мир грез, фантазии, — съязвил Граф. — Правда, что-то ваше имя не звучало для меня в этом контексте.
— Ваше имя, честно сказать, тоже было для ме
ня новостью.
Наташа отметила, что оба спорщика были предельно бестактны. Но Виктор вынужден был защищаться.
— Эдуард Владимирович, — тем не менее вступилась за Графа Наташа, — член Академии наук, у него сотни исторических открытий...
— В области третьей реальности, — тут же подхватил Виктор, — которая в простонародье называется — вранье.
— Ты что, парень? — надвинулся на Виктора могучий Федор Томов-Сигаев.
— А что? Вы тут боретесь исключительно за правду? — Виктор ничуть не испугался. — Вся ваша выдуманная античность — это истина в последней инстанции? Да вы же сами не замечаете, как подменяете реальность собственными фантазиями — «золотой век», «детство человечества», благородство эллинизма... Мрак, дикость, рабство, войны, антисанитария... Да, я создаю вторую реальность, но при этом, заметьте, я ни от кого не скрываю, что это мои фантазии. А вы свои выдаете за первую. Наташа заметила, что Виктору, в общем, глубоко наплевать, как к нему относятся окружающие: он сейчас враждовал со всеми. И никак не могла понять, зачем он это делает.
— Я не собираюсь спорить с человеком, который к истории имеет, мягко говоря, косвенное отношение, — презрительно фыркнул Граф.
— А проще говоря, крыть нечем, — уставился на Графа Виктор.
— Друзья, у нас как портвешок называется? А ля гер ком а ля гер? Или все же миру мир? — улыбнулась Наташа.
— Ин вина веритас! —- тут же ответил Виктор. — Мы выясняем истину.
Граф вскочил:
— Все, всем спать. Завтра двигаем землю от крийского раскопа.
И тяжело зашагал к выходу.
За ним стали медленно подниматься остальные. Наташа бросилась догонять Графа, потому что только она могла хоть как-то смягчить его гнев.
— Кто это такой? — бурчал Граф. — Кто его сюда привел?
— Веня, — ответил Федор.
— Чтоб завтра же его ноги тут не было!
— Граф, ты не прав, — мягко сказала Наташа.
— А тебя никто не спрашивал! — по-бабьи взвизгнул Граф.
Наташа остановилась как вкопанная. Что-то страшное и неотвратимое вдруг нависло над многолетней дружбой этих замечательных людей... - Когда она уже забралась в спальный мешок, чтобы попытаться уснуть, когда уже мысли стали путаться в голове, Наташа вдруг услышала какие-то сдавленные крики и топот ног.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101