Дима
старался смотреть все фильмы, выходящие на экран. В его комнате, оборудованной самой мощной системой «домашний кинотеатр», наряду со стеллажами, заполненными книгами, стояло несколько стеллажей с видеокассетами. Две с половиной тысячи фильмов. Такова была его личная коллекция. Отец относился к увлечению сына довольно снисходительно. Единственное, чего он требовал, чтобы «все эти видео-шмидео не мешали учебе». Дима старался вовсю. Единственное время, которое для него было свято, — кинофестивали. Он летал в Сочи смотреть фильмы на «Нике», целыми днями просиживал в кинотеатрах во время Московского международного, а пару раз, с разрешения отца, летал в Канны. Втайне Димка надеялся постепенно влиться в кинотусовку, стать в ней своим. Это были детские надежды. Никто не обращал на него внимания, а он, сын одного из самых известных авторитетов страны, смотрел, открыв рот, на прогуливающегося по пляжу режиссера Говорухина, несущего на руках крохотную собачку, на певца Розенбаума, пьющего разливное пиво и аппетитно жующего крупных вареных раков, на жарящегося под солнцем актера Абдулова, на катающегося на водном мотоцикле Еременко. Как же Димка хотел быть принятым в их мир, но... мечты оставались лишь мечтами. Киномиру не было никакого дела до него, Димки. Собственно, именно в Сочи, на кинофестивале, он и познакомился с Натальей. Она приехала с каким-то начинающим режиссером. Режиссер был на полторы головы ниже своей спутницы, зато держался с таким апломбом, словно его фамилия была Спилберг или Коппола.
Первый раз Димка увидел их в холле гостиницы. Остаток вечера они с охранником — Чингизом — провели в холле, но незнакомка так и не появилась. На следующее утро Дима сидел на балконе и наблюдал за входом в гостиницу. Через два часа его терпение было вознаграждено. Он заметил Наташу и ее кавалера, направляющихся на пляж.
Димка не стал терять времени. Подхватив Чин-, гиза, отправился следом. Отыскать парочку не составило большого труда. Кинотусовка держалась особняком. Попивая пиво, режиссер втолковывал что-то таким же, как и он сам, молодым и малоизвестным, а Наташа лежала рядом и не обращала на их треп ровным счетом никакого внимания. Чингиз из-под руки оглядел пляж, хмыкнул:
— Хорошая девушка. Кстати, она его совсем не любит.
— Почему ты так решил? — спросил Дима.
— Ей с ним скучно, — пожал плечами Чингиз.
Мало-старщий всегда посылал на подобные мероприятия именно Чингиза. Тому было несколько причин. Первая: Чингиз был одним из лучших бойцов в бригаде. Когда он присматривал за Димкой, Вячеслав Аркадьевич чувствовал себя спокойно. Вторая: Чингиз был рассудителен. Третья: Чингиз, в отличие от большинства членов их структуры, вполне мог объясняться с людьми, почти не прибегая к помощи повседневного жаргона, что на кинофестивале было очень кстати. Ну и, наконец, четвертая: Чингиз был Димке... не другом, наверное, но почти другом.
— Слушай, Чингиз... Дима замялся, не зная, как сказать то, что хотел сказать. — Только не в обиду, ладно? Давай так, я к ней подойду, а ты в сторон-,ке пока подождешь.
Сказать по правде, Дима ощущал себя в присутствии Чингиза довольно неуверенно. Как пигмей рядом с «Мистером Вселенная». Нет, он вовсе не был задохликом-ботаником, но до Чингиза явно не дотягивал.
— О чем базар, братка? — Чингиз понимающе улыбнулся. — Я вообще солнце не люблю. Вон там сяду, в тенечке, — и кивнул на парапет набережной.
— Спасибо, Чингиз.
Дима никогда не называл Чингиза его бригадным прозвищем. Из уважения.
— Не за что. Главное, запомни: она его не любит.
Чингиз пошел к парапету. И большинство отдыхавших на пляже смотрели ему вслед. Девушки с интересом, мужчины с завистью..
Дима подхватил свободный лежак и двинулся к кинокомпании. Чингиз наблюдал за ним издали. На тонких его губах играла понимающая улыбка.
— ...Лукас как режиссер — полное барахло, — запальчиво вещал режиссер, время от времени прерываясь, чтобы отхлебнуть холодного пивка. — То, что он делает, вообще искусством назвать нельзя! Чистая ремеслуха!
Димка опустился на лежак в метре от компании, откинулся, прикрыл глаза, рассматривая Наташин профиль из-под полуприкрытых век.
— Ты «Звездные войны» первые смотрел? Ну, полное же г...о! Там сюжета на десять минут! Я бы такое мог километрами мотать, даже не появляясь на съемочной площадке, только раздавая указания по телефону.
— Чего ж не мотаешь-то?
Димка вдруг с ужасом понял, что эти слова произнес именно он. Аж в животе стало холодно от страха. Режиссер повернулся, с изумлением посмотрел на появившегося невесть откуда паренька. Наверное, он ожидал, что тот скажет еще что-то, даст возможность съязвить в ответ, но Дима молчал, и режиссер счел для себя унизительным вступать в спор с мальчишкой.
— Так вот, я и говорю...
— Я спросил, чего же не мотаешь, если можешь? — повторил Дима и увидел улыбку на губах Наташи. Она не открыла глаза, просто улыбнулась, но и этого оказалось достаточно, чтобы Дима почувствовал себя на седьмом небе от счастья.
Режиссер подавился начатой фразой и снова повернулся.
— А ты, собственно, кто такой?. — с мрачной брезгливостью спросил он.
— Это не важно, — ответил Дима и открыл глаза. — Лукас, может быть, и ремесленник, однако он никогда и не утверждал, что снимает произведения искусства. Лукас просто зарабатывает деньги. И он — гений.
— Почему это гений? — вскинулся режиссер.
— Да потому, что сумел выбить из продюсеров сто миллионов долларов на самый продолжительный рекламный ролик в мире. Ролик, демонстрирующий возможности его собственной студии спецэффектов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100