В холле тоже расположился пост, кроме того, первый этаж был забит видеокамерами. Равно как и лестницы, и лифтовые кабины.
— Охрана пусть останется на лестничной площадке, — предупредил Дима советника.
Тот кивнул, обернулся к пехотинцам:
— Парни, постойте у лифта. Мы быстро. Тренькнул звонок, отмечая нужный этаж. Дима достал из кармана грязного пиджака ключи.
— Я только заберу деньги, — сказал он Вадиму. — Две минуты.
— Хорошо, — кивнул тот. — Не волнуйся. Мы никуда не опаздываем.
— Мы жить опаздываем, Вадим, — вздохнул Дима.
— Ты чего это? — удивился советник.
— Все в порядке.
Дима открыл дверь ключом, вошел в квартиру, прямиком направился в спальню. Чингиз прыгал на одной ноге, лихорадочно натягивая брюки. Бледная Наташа лежала в «семейной» постели, натянув до подбородка одеяло. Вадим застыл, словно вкопанный. Рука его потянулась под пиджак. Чингиз не
стал делать резких телодвижений. Просто виновато опустил руки.
— Дима, — хриплым от волнения голосом сказала Наташа. — Я тебе все объясню...
— Да, да, — рассеянно кивнул Дима, оглядываясь. — Это потом. Куда ты убрала чемодан?
— В шкаф, — упавшим голосом сказала Наташа.
Дима прошел мимо, словно не замечая их, откатил дверь шкафа-купе, достал кейс с деньгами, направился к двери, но остановился у порога, сказал Чингизу, словно бы только вспомнив:
— В три часа будь на «стрелке». Позвони Челноку, дай ему адрес Сапфирова, пусть съездит, раз ты занят.
— Хорошо, — растерянно ответил тот. — Дим, погоди, давай поговорим...
— И не опаздывай, пожалуйста.
— Конечно.
Дима вышел в коридор, кивнул Вадиму:
— Поехали.
В лифте Вадим попытался было что-то сказать, но Дима Остановил его движением руки.
— Не надо, Вадим. Я все вижу, все понимаю. Они вышли на улицу, сели в «БМВ».
— Для начала во ВГИК, потом в «Интерсине-ма», — скомандовал Дима и назвал адрес.
Эдуард Александрович нажал кнопку селектора:
— Любочка, сварите, пожалуйста, кофейку. Как обычно. «Эспрессо».
— Хорошо, Эдуард Александрович, — моментально откликнулась Любочка.
Продюсер открыл ящик стола, выудил из него плотный конверт. Этот конверт ему сегодня передал человек Смольного. Премия за отличную работу. И за верную службу, само собой. Эдуард Александрович вскрыл конверт, отогнул клапан. Внутри лежала пухлая стопка банкнот. «Тысяч пять, не меньше», — подумал продюсер. Он хотел было спрятать деньги в стол, но не удержался, достал купюры, принялся пересчитывать. На цифре «тридцать восемь» дверь в кабинет открылась, кто-то вошел, остановился у стола.
Эдуард Александрович поднял взгляд, и купюры вывалились у него из рук. Рассыпались по серому ковровому покрытию. Перед ним стояли двое. Того, что держался сзади, Эдуард Александрович не знал. Второй был Дмитрием Вячеславовичем Мало. Вчерашним визитером. Кровь отхлынула от лица продюсера. Он пробубнил что-то нечленораздельное, закашлялся, постарался взять себя в руки и выдавить улыбку.
— Эээээ... Здравствуйте, молодой человек. Рад вас видеть. Что-нибудь... случилось?
— Вы правы, Эдуард Александрович, случилось, — серьезно кивнул парень.
Продюсер вдруг увидел, что у мальчишки совершенно взрослые глаза. Заметил он и легкую сеточку морщин на веках. Вчера еще их не было, Эдуард Александрович мог в этом поклясться. С наблюдательностью у него все было в порядке.
— Эээээ... Что же, позвольте узнать? — Парень молча смотрел на него, и продюсер понял, что нажил себе большие неприятности. — Я вчера весь вечер думал, посмотрел кое-какие документы и пришел к выводу, что вы мне переплатили. — Эдуард Александрович неуверенно улыбнулся. — Что-то
около пятидесяти тысяч. — Дима молчал. — Или даже около семидесяти...
Дима поднялся, достал из кармана пистолет с глушителем, направил в грудь Эдуарду Александровичу, дважды нажал на курок. Послышались приглушенные хлопки.
Продюсер схватился за грудь, обмяк, сполз в кресле. Пустые глаза уставились на рассыпанные по полу купюры. На рубашке расплывалось красное пятно.
— Секретаршу тоже придется, — спокойно сказал Вадим. — Она же тебя видела...
— Вчера другая была.
Дима вытащил из замочной скважины ключ, они вышли из кабинета. Дима запер дверь, ключ бросил в окно. Из приемной появилась секретарша, неся на подносике чашку кофе, сахарницу и салфетки.
— Ааааа... — увидев посетителей, озадачилась она.
— Красавица, твой шеф только что спустился вниз, мы поедем на киностудию, он вернется к концу дня. А если все сложится удачно, то завтра утром. — Вадим приобнял девушку, зашептал ей на ухо. Правильно, нечего ей таращиться,,пусть в пиджачное плечо смотрит. — А это кофеек? Тот самый, что шеф заказывал? Не остывать же, — Вадим цапнул чашечку, сделал пару глотков, поставил обратно на поднос. — Отменный кофе. Превосходный просто. Умница, — чмокнул игриво секретаршу в нарумяненную щечку. — Увидимся, кошечка.
Через час после того, как сердце продюсера Эдуарда Александровича разнесла пистолетная пуля, майор Турчинов Святослав Григорьевич вышел из своей квартиры, запер дверь на оба замка и вызвал лифт. Настроение у него было вполне хорошее. Он даже насвистывал модный мотивчик.
Кабина остановилась, створки пошли в стороны. В кабине стояли двое. Святослав Григорьевич сразу узнал того, что стоял ближе. Его вчерашний «крестник». Живой, стало быть, остался, паскудыш. Тур-чинов соображал куда быстрее продюсера. Он метнулся в сторону, запуская руку под куртку.
Дима достал его первым же выстрелом. Пуля попала в бедро. Турчинов упал, пополз к лестнице, оставляя за собой смазанную кровавую полосу.
— Помогите! — сипло выкрикнул он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100