— Я проверю, — пообещал Челнок.
— Да на здоровье, — согласилась Ирина.
Челнок подумал, кивнул:
— Ладно. Мы оба в... одним словом, глубоко. Ни ты ничего доказать не можешь, ни я. Живи, но помни: ты мне не нравишься. Я за тобой буду смотреть и, если ты хоть раз оступишься...
Не закончив фразы, он повернулся и пошел в дом.К трем ночи опустели даже центральные улицы. Народ разъехался по домам. Кто догуливать, кто спать. На улицах остались только менты, по долгу службы, и проститутки, которым сегодня не повезло с клиентами.
У «Поля», на углу, жалась одинокая фигурка в короткой куртке и джинсах в «сильную обтяжку». Шмыгая курносым носиком, девица прохаживалась по тротуару, надеясь, что, может быть, все-таки кое-кто там, наверху, смилостивится да и пошлет ей денежного папика на пару часиков. Мало ли, припозднится из гостей или из кабака какого-нибудь. Или от другой девчонки поедет, да еще захочется.
Когда у тротуара притормозил черный «Чероки», девица без промедления шмыгнула к нему, поставила обтянутую джинсой ножку на ступеньку, улыбнулась. Машина была неудобной. Наклониться, чтобы порточки аппетитно обтянули бедра, не получалось. Джипы высокие, еще и на цыпочки приподниматься приходится. Улыбкой завлекать? Попробуй улыбнись завлекающе, когда из носа течет. Замерзла, аж губы сиреневыми стали.
В салоне сидели двое. Один — чернявый, плечистый, второй — поизящнее, симпатичный парень в конкретном богатом пальто.
— Привет, — она положила руки на дверцу. — Развлечений ищете, мальчики?
— Привет, — сказал Изящный. — Как тебя звать, подруга?
— А-алиса, — что только не клацая зубами, протянула девица.
— А если по правде?
— А если по правде, то Оля.
— Оля, — повторил Изящный, достал из кармана портмоне, вытащил из него зеленую банкноту. — Скажи мне, Оля, ты Стрекозу знаешь?
— Ляльку? — Девица разочарованно отвернулась. Мимо кассы. Клиент не ее. — Знаю.
— Сегодня она появлялась?
— Нет. Давно Ляльки не было. Месяца три уже.
— Как ты думаешь, Оля, — по-прежнему доброжелательно поинтересовался Изящный, — где она может быть сейчас?
— Откуда мне знать? Я в ментуре не служу, сведенья не собираю..— Девица хотела было фыркнуть презрительно, но поймала холодный взгляд чернявого, осеклась. — Может, на Кипре загар копит, а может, в канаве, с «пером» в пузе. Правда, не в курсах я. Такие, как Стрекоза, обычно на улицах не стоят. Порхают, куда захочется. Бабок у них — куры не трахались, клиентов — море. Может, импортяга какой попался, за бугор утащил.
— А ты нам не поможешь Стрекозу найти? Очень надо. Может быть, телефон или адрес?
К первой купюре прибавилась еще одна. Девица посмотрела на деньги, шмыгнула носиком.
— Я-то сама не знаю, но... есть один человек, он вас мог бы со Стрекозой свести. Если интересно, дам номер.
— Давай, — согласился Изящный.
Девица достала из сумочки ручку, коробочку импортных презервативов, выудила один, записала на картонке номер телефона.
— Фил его зовут. Вообще Филипп, но любит, когда его Филом называют. Типа Коллинза. Он Стрекозе клиентов поставляет.
— Крутая клиентура? — улыбнулся Изящный, отдавая девушке деньги.
— У таких всегда крутая, — кивнула девушка, пряча деньги в сумочку. Можно было отправляться домой. Финансовый план на сегодня выполнен.
— Слушай, а летом Стрекоза здесь появлялась?
— Иногда, — кивнула проститутка.
— Ты наколку видела?
— На левом плече? Стрекозу? — уточнила девица. — Конечно, видела. Кто ж ее не видел? Хорошая наколка, красивая. Я себе такую же хотела сделать, да так и не сподобилась. Руки не дошли.
— А имя настоящее Стрекозы не знаешь? Или фамилию?
— Да нет. У нас этим интересоваться не принято. Лялька и Лялька. И вообще, их компания особняком тусовалась, Уровень другой, клиентура постоянная.
— Слышь, — вступил в разговор чернявый, — а она девчонка-то хоть красивая?
Проститутка посмотрела на него недоуменно:
— Ты о ком? О Стрекозе?
— А о ком еще? Что ты дурочку-то из себя лепишь?
Девица несколько секунд рассматривала чернявого, словно проверяя, не издевается ли, а затем засмеялась. Громко и весела:
Наконец он буркнул: — Все понял. Понял тебя, братан. Спасибо, что сообщил...
— Что? — потирая красные с недосыпа глаза, спросил Язга. — Случилось чего?
— Случилось! Хрен в кармане случился.
— Чего такое-то?
— Шланг через плечо! Вот че! Крохин оголец младший — живой, падла!
— Погоди, как это? Пацаны же сказали, они его завалили.
— Болт забили! — рявкнул Смольный. — Сказали. Только и умеют, что звенеть, как радио. Уроды. Закопаю баранов. — Он опрокинул очередную рюмку. — На больничке он. Только прооперировали. В палату отвезли. Ох, блин... Никому ничего поручить нельзя. Никому. Все облажают, фуфлогоны. Козлы...
Язга кивнул туповато. Сейчас он хотел спать, и плевать ему было на Крохиного огольца. Завтра думать будет.
— Охрану выставили, твари. Никого посторонних на этаж не пускают. В палату — в их сопровождении. — Смольный подумал еще пару секунд. — Нужно туда кого-нибудь послать. Пусть работу закончат.
Язга захлопал глазами.
— Да ты чего, Смольный? Человека на больничке валить западло.
— Язга, ты — не советник, — сказал Смольный и выпил. Зажевал водку куском ветчины, слизал повисший на пальце кусочек желе. — Ты — баран, понял? Думаешь, я понятий не знаю, да? Думаешь, не знаю? Валить — западло по понятиям. А я что, валить его собираюсь?
— А что? — не понял Язга.
— Да сам он реально ласты под коней задвинет. При чем тут западло? Какое западло? По-умному все сделаем. Человека со стороны возьмем, чтобы к нам никаких хвостов не тянулось. Есть у меня на примете специалист один реальный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100