В цех она вступила робко, нерешительно, но, увидев, что на нее не обращают внимания, отважилась пройти вглубь. Вглядывалась в лица мужчин в засаленных спецовках, каждый из них занимался своим делом, но который из этих чумазых ее сын?
Она столкнулась с ним в самом конце цеха и сразу не опознала — лицо было скрыто под защитной маской. Но вот сварщик резким движением откинул ее, чтобы посмотреть, каким вышел сварной шов, и она увидела перед собой сына.
— Мама? — спросил он удивленно.— Что случилось?
— Ничего особенного! — старалась она перекричать непривычный для нее шум.
— Выйдем отсюда, а то здесь ничего не слышно! — предложил Франтишек, отложив маску в сторону и еще раз взглянув на свою работу.— Идем, мама, идем...
Они покинули цех и по коридору прошли в пристройку, где размещались красный уголок, раздевалка и даже небольшая кухонька с плитой.
— Присядь, еще только одиннадцатый час, и нам никто не помешает поговорить.— Он предложил матери стул и сам сел напротив.
— А у вас тут неплохо,— сказала мать, оглядывая помещение.
— Да, ничего...— согласился он и удивленно спросил: — А почему ты сегодня в этом платье?
— Ходила на кладбище,— ответила она тихим голосом.— Нужно было цветы на могиле посадить... У отца ведь сегодня день рождения...
Франтишеку стало стыдно, что он забыл об этом.
— Я взяла несколько кустиков нашей красной герани. Она сейчас так красиво цветет, и цветов много... Рано ходила, на траве еще роса была.
Он молча кивнул.
— Вот решила заглянуть к тебе, а то ты совсем меня забыл.
— Я сейчас часто задерживаюсь, работы много...— стал он оправдываться.— Вчера было хотел тебя проведать, но пришлось опять торчать тут до шести. На днях обязательно зайду... А что, если в субботу мы вместе к тебе придем, ты никуда не собираешься?
— Куда мне идти?
— Ну, мало ли...
— Приходите, я всегда дома. Ты же знаешь... А сейчас выслушай меня, я расскажу, зачем пришла... Прямо ума не приложу, как мне быть. Они все твердят одно и то же, все уговаривают меня, дескать, я могу осчастливить одну молодую семью, а тебе велели не говорить об этом.
— Кто? Зуза?
— Вдвоем приходили. Еще в прошлый раз. И вчера опять были. Привели с собой молодую пару; она, кажется,
дочка какого-то знакомого Тибора, и муж с ней. У них маленький ребенок, и второго ждут... Я не знаю, Ферко, но, наверное, им можно было бы помочь. Разве тут грех какой? — Она выжидающе посмотрела на сына.
Так, значит, они стоят на своем, даже после той вечерней ссоры, не желают, видно, упускать, что само плывет в руки. В конце концов, сам Тибор это мне дал понять, только не сказал прямо... Мол, обойдемся без тебя, тебе же хуже... Да-да, именно это он и крикнул, перед тем как захлопнуть за мной дверь.
— Наверно, все обстоит по-другому,— с сомнением проговорил он.— Не верь ни одному их слову! Вот увидишь, мама, все обернется иначе...
— Но те молодые мне сами сказали, что им негде жить. А квартиру дадут неизвестно когда.— Мать встала и, опершись руками на стол, чуть наклонившись к сыну, с убежденностью говорила о том, что услышала от них: — Молодые люди меня просили, умоляли сильнее даже, чем Тибор с Зузанной. А когда рассказали мне, в какой они живут клетушке — там даже обычная кровать не помещается,— мне стало их жалко... Я уж им почти обещала...
— А как они себе это представляют? Где же они у тебя поселятся, ты помнишь, как нам было тесно,— покачал головой Франтишек.— А ведь мы там жили все свои...
— Я подумала: выделю им одну комнату. Это же ненадолго, самое большее до осени, второй малыш за это время не появится, ну а с одним ребенком места хватило бы,— самозабвенно объясняла мать.— Нет, надо все-таки сделать так, чтобы у них была квартира. Если они купят Зузкину часть дома, то обязательно получат.— Она замолчала, ожидая, что ответит сын.
— Зузкину часть. Вот как придумали,— присвистнул он.
— Это самое надежное.
— Молодые тут ни при чем, а вот папаша молодой женщины выложит Тибору раза в два больше официальной стоимости! — усмехнулся Франтишек.— Так и будет! Тибор нашел таких, кто нуждается в жилье и кому выгодно переплатить за любую конуру, лишь бы она потом превратилась в отдельную квартиру. Я чувствовал, что Тибор предпримет какой-то ход, за километр отдает его подлой душонкой!
— Он говорил, что она — дочь его друга,— сказала мать уже не так уверенно, как минуту назад.
— Друга? Как бы не так. Это они перед тобой расстилались, чтобы ты согласилась.— Франтишек встал и, подойдя к окну, пробормотал, обращаясь скорее к себе, чем к матери: — Они знают, паразиты, за какую струну дернуть.
— Ты считаешь, я должна отказать им?
— Мама, ты вольна поступать так, как сочтешь нужным. Но, прежде чем ответить «да», подумай как следует.
— А мне показалось, что я поступаю правильно...— Она немного оживилась: — Но последнее слово еще за мной.
— Не хватало тебе на старости лет влипнуть в какую- нибудь историю,— тихо проговорил сын.— Не верь Тибору, ведь он за деньги отца родного продаст, неужели ты его не знаешь?
— Часть дома принадлежит одной Зузке...— попыталась возразить мать.
— Это не имеет значения,— прервал он ее раздраженно,— они оба дуют в одну дуду!
— Тогда я скажу, что не согласна! — решилась мать.— А эти молодые пусть поищут, может, им кто другой продаст.
— Может быть, и так...— согласился Франтишек.
Ему пришло в голову, что, даже если мать не примет
сейчас их предложение, это еще не конец всем махинациям. И не только с их стороны. Дома через три или дальше, на соседней улице, какой-нибудь жилец, у кого есть ловкий зять или сын, наверняка клюнет на это, а может, и сам он в таких делах не промах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46