ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
«Пусть будет проклят день, в который я родился! Разве я не молчал, разве я причинил кому-нибудь зло?» В те годы, когда на него сыпались беды, Киро снова перечитывал истории этих и многих других библейских персонажей и находил утешение в их судьбе. Все они страдали безо всякой вины, но ни на кого не сердились и не мстили за свои страдания, а под конец их безропотное терпение вознаграждалось. И тогда Киро верил, что терпение и смирение суть высшие добродетели, а всякое зло порождает зло. Тот, кто мстит и убивает, пусть даже на законном основании, уничтожая одно зло, порождает другое. Убивая убийцу своего брата, ты причиняешь его близким, ни в чем не повинным, те же страдания, которые он причинил твоим близким. Вместо десяти человек теперь будут страдать двадцать — зло отомщено, но не уничтожено.
Вот каким образом удавалось Киро Джелебову погасить ненависть, что вспыхнула в его душе в то утро около конюшни. А жизнь тем временем непрерывно искушала его, толкая к мщению,— то новая беда случится в хозяйстве, и его подозревают, его выставляют виновником, то на сыновей обрушатся неприятности, и потому именно, что Стони Кралев и другие ему подобные загнали всю семью в угол. И всегда получалось так, что Стоян Кралев как должностное лицо первым выражал свое возмущение и негодование по поводу случившегося. Острый спазм в горле начинал душить Киро, а мысль о том, что только смерть разрубит этот узел, снова овладевала его сознанием. Эта мысль, подчинив его себе, однажды уже привела его к самоубийству, он знал ее силу и знал, что если позволит ей снова им завладеть, на этот раз она неминуемо толкнет его к убийству. В часы сильного возбуждения она вела его к преступлению, он был готов его совершить и только ценой нечеловеческих усилий возвращал себе душевное равновесие. Но мысль эта жила в нем, непрерывно его отравляя, и с годами превратилась в настоящую болезнь, которая ждала лишь повода, чтобы затуманить его рассудок и покорить волю. Как всякий больной, он искал средство против своей болезни и нашел его в смирении. Но и смирение в решительные минуты не помогало, и он решился на самое горькое лекарство — самоуничижение. Только оно могло послужить противоядием изнурительной жажде мщения, и, как мы уже знаем, Киро попытался превратить заклятого своего врага в друга.
Стоян Кралев истолковал его шаги к сближению как покаяние и допустил его к себе, наивно веря, что все противники новой жизни должны рано или поздно осознать свои заблуждения, а для него это было моральной наградой за многолетние усилия по перевоспитанию таких людей. Он выправил в милиции для Киро охотничий билет и разрешение на оружие, принял его в охотничий союз, тем самым дав понять, что принимает его покаяние и согласен положить конец их прежней вражде. Он, естественно, не чувствовал себя виновником этой вражды, потому и не подозревал, что Киро готов растоптать свое достоинство лишь оттого, что боится оказаться во власти ненависти и его убить. Киро Дже-лебов действительно делал все, чтобы сблизиться и связать себя с ним, и дошел до того, что превратился чуть ли не в его батрака, сам набивался с услугами, работал у него по двору, приглашал в гости и иногда ходил к нему сам. Прошло четыре-пять лет, и за это время между ними не возникло никаких трений. Поначалу Киро страдал от своего двуличия и целыми ночами не мог заснуть, особенно когда узнал, что сельские острословы наградили его новым прозвищем — холуй. С другой стороны, избавляясь от своей пагубной страсти, он испытывал облегчение, а те усилия, которых требовала от него роль раскаявшегося грешника и угодничество перед Стояном Кралевым, все больше оттесняли на задний план постоянную тревогу за сыновей и за жизнь семьи вообще. Так невероятным усилием воли он смог мысль об отмщении заменить в своем сознании добродетелью смирения. Кроме того, он обнаружил в характере Стояна Кралева новые черты, которых раньше не замечал или которые предубеждение мешало ему видеть. Тот оказался хорошим товарищем по охотничьим вылазкам, терпеливо прислушивался к советам и замечаниям кооператоров, при случае выпивал и веселился наравне с другими, а иногда даже критиковал непорядки в сельских делах. Служебное ли его положение заставляло его раньше совсем по-иному держаться с людьми, или теперь он притворялся другим человеком, было в конце концов не так уж важно. Важнее было то, что Киро Джелебов уже вкушал плоды своего смирения. Они с женой работали в кооперативном хозяйстве, были здоровы, здоровы были и сыновья и их семьи, в свободные дни он ходил на охоту, зимой по праздникам захаживал в корчму или бывал в гостях, одним словом, после множества потрясений жизнь снова покатила по наезженной колее и на душе у него стало спокойнее. «Жизнь у нас одна,— думал он,— как-нибудь да проживем, только бы здоровье не подвело»,— и вспоминал старую поговорку: «Терпенье и труд все перетрут».
Весть о смерти Марчо он попытался воспринять как удар, который может обрушиться на любого, в любое время, и решил справляться со страшным горем в одиночку. Он скрыл телеграмму от жены, чтобы постепенно подготовить ее к трагическому известию, попросил и почтарку с городской почты хранить его в тайне. Возвращаясь в село, он нарочно подзадержался, чтобы жена, ходившая в последние дни на посиделки, успела уйти из дома. На столе ему был оставлен ужин, он отодвинул его, принес чернила и Библию и раскрыл ее на страницах семейной летописи. Чистые листы книги давно были заполнены, и он вклеил новые, из школьной тетрадки. Туда были вписаны вступление его в ТКЗХ, бегство Марчо, женитьба других сыновей и дни рождения внуков, рождение ягненка о двух головах, сильный град, выпавший два года назад, и другие важные события, связанные с жизнью семьи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179
Вот каким образом удавалось Киро Джелебову погасить ненависть, что вспыхнула в его душе в то утро около конюшни. А жизнь тем временем непрерывно искушала его, толкая к мщению,— то новая беда случится в хозяйстве, и его подозревают, его выставляют виновником, то на сыновей обрушатся неприятности, и потому именно, что Стони Кралев и другие ему подобные загнали всю семью в угол. И всегда получалось так, что Стоян Кралев как должностное лицо первым выражал свое возмущение и негодование по поводу случившегося. Острый спазм в горле начинал душить Киро, а мысль о том, что только смерть разрубит этот узел, снова овладевала его сознанием. Эта мысль, подчинив его себе, однажды уже привела его к самоубийству, он знал ее силу и знал, что если позволит ей снова им завладеть, на этот раз она неминуемо толкнет его к убийству. В часы сильного возбуждения она вела его к преступлению, он был готов его совершить и только ценой нечеловеческих усилий возвращал себе душевное равновесие. Но мысль эта жила в нем, непрерывно его отравляя, и с годами превратилась в настоящую болезнь, которая ждала лишь повода, чтобы затуманить его рассудок и покорить волю. Как всякий больной, он искал средство против своей болезни и нашел его в смирении. Но и смирение в решительные минуты не помогало, и он решился на самое горькое лекарство — самоуничижение. Только оно могло послужить противоядием изнурительной жажде мщения, и, как мы уже знаем, Киро попытался превратить заклятого своего врага в друга.
Стоян Кралев истолковал его шаги к сближению как покаяние и допустил его к себе, наивно веря, что все противники новой жизни должны рано или поздно осознать свои заблуждения, а для него это было моральной наградой за многолетние усилия по перевоспитанию таких людей. Он выправил в милиции для Киро охотничий билет и разрешение на оружие, принял его в охотничий союз, тем самым дав понять, что принимает его покаяние и согласен положить конец их прежней вражде. Он, естественно, не чувствовал себя виновником этой вражды, потому и не подозревал, что Киро готов растоптать свое достоинство лишь оттого, что боится оказаться во власти ненависти и его убить. Киро Дже-лебов действительно делал все, чтобы сблизиться и связать себя с ним, и дошел до того, что превратился чуть ли не в его батрака, сам набивался с услугами, работал у него по двору, приглашал в гости и иногда ходил к нему сам. Прошло четыре-пять лет, и за это время между ними не возникло никаких трений. Поначалу Киро страдал от своего двуличия и целыми ночами не мог заснуть, особенно когда узнал, что сельские острословы наградили его новым прозвищем — холуй. С другой стороны, избавляясь от своей пагубной страсти, он испытывал облегчение, а те усилия, которых требовала от него роль раскаявшегося грешника и угодничество перед Стояном Кралевым, все больше оттесняли на задний план постоянную тревогу за сыновей и за жизнь семьи вообще. Так невероятным усилием воли он смог мысль об отмщении заменить в своем сознании добродетелью смирения. Кроме того, он обнаружил в характере Стояна Кралева новые черты, которых раньше не замечал или которые предубеждение мешало ему видеть. Тот оказался хорошим товарищем по охотничьим вылазкам, терпеливо прислушивался к советам и замечаниям кооператоров, при случае выпивал и веселился наравне с другими, а иногда даже критиковал непорядки в сельских делах. Служебное ли его положение заставляло его раньше совсем по-иному держаться с людьми, или теперь он притворялся другим человеком, было в конце концов не так уж важно. Важнее было то, что Киро Джелебов уже вкушал плоды своего смирения. Они с женой работали в кооперативном хозяйстве, были здоровы, здоровы были и сыновья и их семьи, в свободные дни он ходил на охоту, зимой по праздникам захаживал в корчму или бывал в гостях, одним словом, после множества потрясений жизнь снова покатила по наезженной колее и на душе у него стало спокойнее. «Жизнь у нас одна,— думал он,— как-нибудь да проживем, только бы здоровье не подвело»,— и вспоминал старую поговорку: «Терпенье и труд все перетрут».
Весть о смерти Марчо он попытался воспринять как удар, который может обрушиться на любого, в любое время, и решил справляться со страшным горем в одиночку. Он скрыл телеграмму от жены, чтобы постепенно подготовить ее к трагическому известию, попросил и почтарку с городской почты хранить его в тайне. Возвращаясь в село, он нарочно подзадержался, чтобы жена, ходившая в последние дни на посиделки, успела уйти из дома. На столе ему был оставлен ужин, он отодвинул его, принес чернила и Библию и раскрыл ее на страницах семейной летописи. Чистые листы книги давно были заполнены, и он вклеил новые, из школьной тетрадки. Туда были вписаны вступление его в ТКЗХ, бегство Марчо, женитьба других сыновей и дни рождения внуков, рождение ягненка о двух головах, сильный град, выпавший два года назад, и другие важные события, связанные с жизнью семьи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179