Другую половину постойте вы.
— Можете приберечь свои советы для других,— бросил юнец.— Я без них проживу.
Он перебрался в другой конец вагона, а Гита села на его место и в знак благодарности крепко пожала мне руку. В вагоне было душно, разморенные пассажиры толпились у раскрытых окон, в которые вместе с паровозной копотью врывалась прохлада соснового бора.
— Как себя чувствует маленький Анатол? Гита ответила, сияя от счастья:
— Чудесно. Он от души благодарит тебя...
Глава 11
КОНФИДЕНЦИАЛЬНЫЙ РАЗГОВОР
Мое недолгое отсутствие вызвало переполох в доме Гана. Оказалось, что с бароном случился тяжелый приступ, фрейлейн Мария бросилась ко мне, но не нашла меня. И тогда, решив, что я снова арестован, обе старые дамы на воскресной заутрене пытались расположить всевышнего к моей печальной судьбе. Когда же я поздно вечером появился в доме, все просто ахнули от счастья и удивления.
— Вы просто невозможны, господин Скулте! — воскликнул старый Ган, встречая меня в коридоре.— Где же вы пропадали?
— Я выезжал за город.
— Но ведь можно было известить нас об этом.
— Мы так переживали,— вторила ему госпожа Ган, в цветастой ночной рубашке выглядывая из спальни.— Видим, вас нет, решили, опять случилось что-то недоброе. Фрейлейн Мария расплакалась. Мы вместе с нею ходили в церковь святого Петра молиться за вас.
— Я вам очень признателен, госпожа Ган,— отвечал я учтиво.— Даже не знаю, как благодарить вас за все заботы.
— Человеку истинной веры не нужна земная благодарность! — воскликнула госпожа Ган.— Мы счастливы, что можем молить бога о спасении вашей души. Спокойной ночи, господин Скулте, да ниспошлет господь вам сладкий сон!
Голова баронессы скрылась за дверью, мы остались в коридоре вдвоем с Ганом. Фрейлейн Мария после всех треволнений, наверное, крепко спала. Я был рад, что она не приняла участия в этой встрече, тогда бы мне не удалось так быстро отделаться. Я уже собрался уходить, но Ган взял меня за локоть.
— Вы читали? — спросил он с радостным оживлением и, перехватив мой недоуменный взгляд, продолжал: — В клозете для вас оставлены свежие берлинские газеты. Неужели вы не читали?
— Еще не успел,— ответил я.
— Красным в Испании нанесен сокрушительный удар. Мадрид почти полностью окружен. Понимаете, что это значит?
— М-да,— промычал я неопределенно.— Признаться, до сих пор я толком не пойму, что там происходит.
— Стыдитесь, господин Скулте! И как вы только можете так жить! В наше время, когда каждый молодой человек мечтает о войне, о полях сражений... Зайдемте ко мне в кабинет, я вам все объясню.
На стене в кабинете висела большая карта Испании, испещренная флажками — черными и красными.
— Вот линия фронта,— пояснил Ган.— Черными указаны наши позиции, красными — коммунистов. Кольцо черных флажков вокруг Мадрида означает окружение. Вы видите? Мы вцепились им в глотку. Еще один удар, и Мадрид будет полностью отрезан.
— А если этот удар нанесут красные? — простодушно сказал я.
Ган ухмыльнулся.
— Они не раз уже пытались, да ничего не вышло. А вот у нас выйдет. Скажите, господин Скулте, вы не испытываете желания помочь генералу Франко?
— А если бы я испытывал такое желание, разве его можно осуществить?
— Несомненно,— заверил Ган.— Разумеется, лучше было бы подобрать целую группу молодежи, и тогда...
Я решил выжать из старика все, что только можно, и потому продолжал:
— Что ж, это вполне осуществимо, господин Ган, только как туда пробраться?
Ган многозначительно улыбнулся, лукаво сощурил свои маленькие глазки.
— Это не вызовет ни малейшего затруднения. Нам окажет содействие германское посольство, господин Скулте. Сначала вы бы отправились в туристическую поездку в Германию, а уж оттуда... Будьте покойны, из Берлина в Испанию ведет много дорог. А как, вы думаете, там оказались наши летчики, танкисты, артиллеристы?
— И их много там? — спросил я, в душе не надеясь, что он поддастся на мой провокационный вопрос.
Ган спокойно ответил:
— Конечно, их много. Десятки тысяч. И флот наш там действует. Мы победим, господин Скулте, можете не сомневаться.
— Да, сомневаться тут не приходится! — сказал я.— На войне всегда один побеждает, другой проигрывает.
— На этот раз победим мы,.— с жаром продолжал Ган.— Пока вы лежали в больнице, я съездил в Кенигсберг. Там было совещание, на котором рассматривался
вопрос об организации экскурсий молодежи Прибалтики в Германию и наоборот. Там я имел беседу с одним влиятельным человеком, чье имя вы, несомненно, слыхали.
— Кто же это? — спросил я, теперь уже всерьез заинтересовавшись.
— Это был конфиденциальный разговор, и я не могу вам назвать имени человека,— сказал Ган.— Но это был один из ближайших соратников Гитлера. Он заверил меня, что победа генерала Франко — вопрос нескольких месяцев. После падения Мадрида красная Испания развалится, как карточный домик. Тогда и Франция окажется в окружении...
— Франция?
— Да, и Франция будет в наших руках. Французы — наши вековые враги. Они-то полагают, что сильны, но это сплошная иллюзия. Франция разжирела, спилась, выродилась. Гитлер может раздавить ее, как яичную скорлупу. Франция выродилась...
— Он так и сказал? — продолжал я выжимать старый лимон, и Ган ответил:
— Да, он так и сказал, так оно и есть на самом деле. Война в Испании для нас лишь тактический маневр. А наша стратегия идет дальше, но пока об этом еще рано говорить. Вы знаете, что представляла собой Германия после первой мировой войны? Истерзанную волчицу. Но когда эта волчица залечит свои раны, тогда... Вы меня понимаете, господин Скулте?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153