Вы не представляете, какая у них там грязь.
— Это от бедности,— сказал я.
— Надо больше работать! — воскликнул Зоро.— Пускай собирают желуди, маслины у линии фронта.
— Линия фронта всегда под обстрелом. Женщинам там не место,— вмешался в разговор Борис— Вы бы лучше помогли им советом, лекарствами.
— Я помогаю,— ответил Мануэль.— Лечу, даю лекарства, они мне за это тащат кроликов, кур и даже воробьев.
— Значит, не так уж бедны,— сказал Борис. Мануэль покачал головой.
— Что вы, живут впроголодь. Но человек ради здоровья готов,последнее отдать.
— Тогда не нужно брать их приношений,— сказал я.— Медикаменты нам бесплатно присылает Советский Союз.
— А чем нам прикажете питаться? — спросил Зоро.— Чем кормить больных и раненых? Разве я один съедаю их приношения? Всем перепадает.
— И много приносят? — поинтересовался Борис.
— Когда как,— ответил Зоро.— Старичье поменьше, копят на гробы. А потом большая часть пациентов — дети, что с них возьмешь? Тут многие страдают от кожных болезней, трахомы. Все от грязи. И так из поколения в поколение, и никто не знает, когда этому будет конец!
— Когда победит республика,— сказал я.
— Не так это просто,— усмехнулся Зоро.— Во всей округе нет ни одного врача. Все в городах. Крестьянину трудно до них добраться, да и не по карману. Ведь врач не возьмет ни козленка, ни кролика. Ему гони монету. А откуда деньги у этих людей?
— Ничего, победит республика, и сюда заглянет солнце,— сказал Борис.
Зоро усмехнулся.
— Что-то не верится. В это царство темноты и болезней оно никогда не заглянет. На мой взгляд, некоторые люди еще до рожденья обречены на бедность, темноту, и ничто не в состоянии помочь этим несчастным горемыкам. Так было, так будет.
— Нет, будет иначе! — с жаром воскликнул я.— Победит республика, больных детей вылечат. Они закончат школы, университеты, станут учителями, врачами, вернутся домой. И в эти деревни придет новая жизнь. Вот как будет, сеньор Зоро, поверьте мне.
— Вы отличный агитатор,— сказал Зоро.— Но подобные речи я слышал уже не раз. Все говорят, говорят, а положение день ото дня ухудшается. На словах нетрудно построить рай на земле, а на деле... И не забудьте, сеньор Анатолио, по соседству с каждым раем находится ад. Так вот, на долю этих людей выпал ад, и я не верю, что кто-то явится и впустит их в рай. А если это возможно, то лишь за счет изгнания оттуда других. В раю никогда не хватало места для всех.
— Всем хватит места,— серьезно сказал Борис.— Вы еще сами в этом убедитесь.
Мы въехали в Пособланко. Я попросил остановить машину у домика Альбины, хотел передать ей подарки из Валенсии — маленький веер и кастаньеты искусной работы. Борис остался в машине, а Мануэль увязался со мной.
— Вы извините, но я сгораю от любопытства увидеть вашу пассию.
Я приподнял позеленевший бронзовый круг на двери и постучал. Послышались шаги. Я узнал их — это были ее шаги. Раскрылась дверь, перед нами стояла Альбина, радостная, смущенная. Она извинилась за беспорядок в доме — только что вернулась с работы, а мать осталась в госпитале, сегодня у них стирка. Я давно не видел Альбину, и сейчас мне бросилось в глаза, что она удивительно хороша собой. Зоро молча стоял рядом со мной, видимо тоже пораженный красотой девушки. Почему-то смутившись, я протянул ей свои подарки.
— Какие чудные кастаньеты! — воскликнула Альбина.— Никогда не видела таких!
— Они из красного дерева,— расхваливал я свой подарок, хотя не очень-то был уверен в этом. Но Мануэль Зоро презрительно махнул рукой и сказал:
— Как бы не так...— И затем, повернувшись к Альбине: — Иностранцы ничего не смыслят в испанских кастаньетах. Это вовсе не кастаньеты, а сувениры для заезжих туристов. Вот я вам подарю кастаньеты — глаз не оторвете. Весь город заслушается, когда возьмете их в руки.
Альбина испробовала кастаньеты. На мой вгляд, они звучали превосходно, но Зоро воскликнул:
— Ну, что я вам говорил! Разве это кастаньеты?
— Отличные кастаньеты — сказала Альбина и, раскрыв мой веер, принялась обмахивать зардевшиеся щеки.— И веер просто чудо.
— И веер никуда не годится,— уверял Зоро.— Вот я вам подарю...
Альбина прервала его:
— Его, сеньор, вы можете подарить другой. Для меня этот хорош. Спасибо вам, сеньор Анатолио, спасибо за чудесные подарки. Ваш друг, мне кажется, совсем не разбирается в таких вещах.
Я вздохнул с облегчением и откровенно признался:
— Он не то чтобы мой друг... Это наш врач.
— Мануэль Зоро,— представился он.— Шеф медпункта артиллерийской батареи.
Альбина всплеснула руками.
— Врач? — И, молитвенно сложив ладони, она продолжала: — Сеньор медико, пожалуйста, возьмите меня к себе. Я работаю в швейной мастерской, но мне это ужасно надоело. Ведь вам нужны санитарки, правда?
— Мы только что об этом говорили,— кивнув в мою сторону, сказал Зоро.— Пускай ваш друг решает.
— Анатолио, уговорите сеньора медико взять нас с Карменситой санитарками, хорошо? Ну, пожалуйста, будьте добры. Нам так надоело с утра до вечера перешивать да ставить заплатки на гимнастерки и брюки павших солдат... Возьмите хотя бы на время, пока вы здесь.
Я попытался отговорить Альбину и, конечно, отговорил бы, если б рядом не стоял Зоро. Его глаза вожделенно поблескивали, как у кота, увидевшего лакомую мышку. К счастью, матери Альбины не было дома, Кар-менсита жила на другом конце города, а без них окончательно решить было нельзя. Я нарочно взглянул на часы и напомнил Альбине, что в машине нас ожидает
товарищ. Прощаясь, Зоро сказал, что на днях заедет за окончательным ответом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153