Так было сказано в извещении. Далее в этом извещении все распространители подобных провокаций объявлялись врагами народа и низкими царскими наемниками, а в самом конце его было сказано, что действительно усилиями врагов революции и целого ряда царских наемников бежали из тюрьмы уездный начальник, полицмейстер, начальник темного места и комендант города, однако стараниями революционной власти (читай — Местного Комитета) и решительными мерами враги народа найдены и вновь водворены в тюрьму. И подлинно, названные выше лица вновь были арестованы и вновь заключены, но... «В какую тюрьму?» — ехидно спрашивала ориорд Сато. И сама же отвечала: «В военную тюрьму». Ну, что же из того, что в военную, какая разница? — мог бы спросить наивный собеседник, и если бы так говорил наивный собеседник, ориорд Сато вновь открыла бы свой мешок лжи и быстро-быстро забросала бы своего собеседника замысловатыми и многозначительными фразами, прикрытыми словами, вроде — «как передают», «говорят» и пр. Невероятный был язык у этой стриженой «девы», чья девственность давно была взята под сомнение т. Вародяном. Знала она, с кем каким языком надлежало говорить. Как рассказывали в городе, ориорд Сато походила «на воду под соломой»: внешне невинная, внутри — сатана. Представьте себе, она в городе распространяла ложные слухи даже о вторичном аресте бывших представителей власти! Она говорила, будто названных выше лиц «вновь арестовала» не власть города (то есть Местный Комитет), а военная власть — извольте разобраться в этом!.. Одним словом, после убийства Каро Дараяна и исчезновения г. Марукэ ориорд Сато превратилась в настоящий кошель лжи, и мы жалеем, что в свое время она не попала в руки революционной власти, в руки т. Вародяна.
Но ложь — ложью, а русская пословица гласит: нет дыма без огня. Конечно, и эту русскую пословицу можно перевернуть, и дьявол ведает, что выйдет из нее; можно повернуть ее так, как угодно каждому — в зависимости от настроения и вкуса.
Например, исходя из этой пословицы, можно сказать, что «дым» — это были ложные слухи, распространяемые ориорд Сато, а «огонь» — сама ориорд Сато... Так и было на самом деле, ибо спустя два-три дня после вторичного ареста бывших властей такой дым распространил этот огонь, то есть ориорд Сато, что все горожане, в особенности же Амо Амбарцумович, врач и т. Вародян, вынуждены были заткнуть носы, чтобы не задохнуться от этого дыма, вернее — от этого походящего на дым зловония, распространяемого огнем. Дым же заключался в том, что ориорд Сато, бог ведает какими путями и средствами, раздобыла копию какого-то мифического письма и читала всем, кому доверяла, а эти в свою очередь распространяли среди тех, кому доверяли, и, в конце концов, выходило так, что никто не знал подлинного источника этих слухов: один узнавал у другого, передавал третьему — и так без конца. Мне тоже прочла копию этого мифического письма ориорд Сато, но я, к сожалению, в настоящее время помню содержание этого мифического письма лишь приблизительно. Любопытное это было письмо, читатель, но еще любопытнее были комментарии ориорд Сато. И любопытней всего (обстоятельство, до конца оставшееся для меня неразрешимой загадкой), — каким образом это письмо, будучи адресовано Мазуту Амо, попало в руки ориорд Сато? Ну, скажем, если не письмо, то его копия. Почем знать, может быть, ориорд Сато сама состряпала это мифическое письмо и с состряпанного ею письма сняла копию, чтоб смазать маслом свое и без того отлично работающее колесо... то бишь язык?.. Мы излагаем лишь то, что слышали от нее, ориорд Сато, и оставляем читателю судить, насколько она была права.
Это мифическое письмо было написано из военной тюрьмы и адресовано Амо Амбарцумовичу Асатурову. Автором письма был (если, конечно, допустить, что письмо действительно было написано кем-нибудь, а не родилось в мозгу ориорд Сато) вторично арестованный уездный начальник. Тут можно добавить интересный комментарий ориорд Сато. По словам ориорд Сато, к этому письму вынудил уездного начальника вторичный арест, в коем, по мнению уездного начальника, был замешан Мазут Амо. В этом вопросе ориорд Сато разделяла мнение уездного начальника. А почему Мазут Амо был замешан во вторичном аресте уездного начальника — само собой ясно, говорила ориорд Сато, хотя для нас это не совсем ясно. Перейдем, однако же, к письму.
Помню, письмо начиналось словами: «Уважаемый Амо Амбарцумович!» — и, читая эти строки, не знаю почему, я сейчас же представил себе сухую, пожелтевшую, похожую на луковицу голову уездного начальника, его сухой, официальный взгляд вспыльчивого военного человека и жиденькую бородку.
От этих простых корректных слов уездного начальника повеяло мне в лицо вихрем беспредельного негодования и смертельного гнева, и, вероятно, этот душевный хаос и был причиной того, что я уже не совсем хорошо помню первые слова письма. Помню лишь, что письмо начиналось атакующими фразами. С первых же слов было видно, что этот затравленный лев, этот грозный вояка, благородные бока которого, пользуясь случайным его падением,.— как было сказано в письме,—- лягали длинноухие дяди, твердо решил биться не на жизнь, а на смерть. Таким иносказательным предложением, кажется, и начиналось письмо уездного начальника: предложение точно не помню, но помню комментарий ориорд Сато о длинноухих дядях. По ее мнению, под этим иносказанием следовало разуметь зайцев. Между тем, мое мнение значительно отличается от мнения ориорд Сато. Почему именно зайцы, а не что-нибудь другое?.. Однако перейдем к письму. Повторяем, мы не запомнили в точности содержания этого мифического письма, но довольно отчетливо помним общий его смысл, который вынуждены тут передать нашим немощным языком, лишь местами приводя те рельефные строки, что пригвоздились в нашем мозгу и остались там и, думается, так и останутся там отпечатанными навсегда — во веки веков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55