что-то с весьма чувствительной силой бьет меня по виску, и я, потеряв равновесие, срываюсь с места и лечу вниз, поднимая при падении облако мелкой удушливой пыли.
Встав на ноги и не обращая внимания на жестокие ссадины, я растерянно осматриваюсь, но что за диво — крутом ни души. Еще секунда недоумения, близкого к суеверному страху, и все объясняется. Вдалеке я замечаю быстро летящую от меня маленькую сову — домового сычика. Она садится на остатки древней стены и, повернувшись ко мне, начинает выделывать смешные телодвижения. Птица то быстро вытягивается во весь рост — столбиком, становясь тонкой и длинной, то приседает, сжимаясь в комочек, вертит головой выкрикивает свое громкое: «Кук-куку-вау», «кук-куку-вау», «вау-вау».
Теперь все ясно, и недавние секунды растерянности и недоумения вызывают улыбку. Этот энергичный и смешной сычик дал мне заслуженную затрещину за то, что я ворвался в его владения и пытался добраться до его детенышей.
Отряхнувшись от пыли, потирая ушибленную ногу и оглядываясь назад, я пошел, прихрамывая, в сторону. Я ожидал вторичного нападения, но не страх, конечно, а иное чувство — признание правоты сычика и уважение к нему — заставило покинуть место, где помещалось гнездо с птенцами маленького смельчака.
А успокоившийся комочек энергии, покрытый светлыми перьями, продолжал сидеть на своем сторожевом посту и наблюдать оттуда, как непрошеный гость удалялся от развалин древней крепости. Если бы сычик мог мыслить, как человек, он был бы уверен, что это он прогнал врага от своих птенцов.
Мне всегда хочется изобразить сычика не совсем обычно: с длинноствольным ружьем за спиной, с огромным кинжалом и с многочисленными мертвыми мышами, привязанными хвостами к поясу. Ведь домовый сычик — настоящий спортсмен-охотник, а его дичь — всевозможные мыши, полевки, песчанки и тушканчики. И ловит он их не только для того, чтобы утолить свой голод или накормить многочисленное потомство. Сычик — азартный охотник и бросается на свою добычу потому, что просто не в состоянии равнодушно видеть бегущую мышь или прыгающего на длинных задних ногах тушканчика, у которого к тому же на конце хвоста, как приманка, пляшет в темноте плоская белая кисточка.
Сейчас я и расскажу о результатах своего осмотра многочисленных сычиных убежищ, где пара этих птиц отдыхала и пряталась от яркого дневного солнца.
Говоря откровенно, в то время при осмотре убежищ я не руководствовался научными интересами. Просто я решил поймать пару домовых сычиков, обитавших в нескольких полуразвалившихся древних строениях, одиноко стоявших вдали от селения. Однако обстоятельства сложились так, что я не сумел поймать ни одного сычика. Зато собрал много интересных данных о питании сычиков, о значении их как истребителей грызунов-вредителей и выяснил наличие в этой местности таких зверьков, о присутствии которых ранее не имел сведений.
В полдень, захватив с собой легкую лестницу, я отправился к древним развалинам. Вот темное отверстие, уходящее под остатки крыши здания. В эту жаркую пору там почти наверное скрывается от яркого света маленький ночной охотник. Бесшумно приближаюсь к этому месту, осторожно подставляю лестницу и засовываю в отверстие руку. «Ага, есть»,— соображаю я, ощутив под рукой что-то мягкое и пушистое. Но, увы, это не сычик, а его охотничий трофей — интересный вид тушканчика, которого мне ни разу не удалось не только поймать в ловушку, но и встретить в этой местности.
Так, осматривая и ощупывая укромные уголки, где иногда бывают сычики, я собрал 5 различных грызунов и двух полевых воробьев с оторванными головами. Одно жалко — большинство интересных для меня зверьков поймано не в последнюю ночь и издает уже неприятный запах. Вероятно, энергичный сычик ловил их не только для того, чтобы утолить голод, а так — ради спорта.
Если бы сычик охотился за полезными животными, его нужно было бы отнести к самым вредным хищникам. Ведь вред волка особенно велик потому, что, ворвавшись в стадо, он убивает десятки животных, тогда как в состоянии съесть не более одного барана. В противоположность волку маленький хищный зверек ласка считается исключительно полезным животным. Если ласку, предварительно накормив досыта, пустить в комнату с мышами, она передушит всех зверьков.
Такой же азартный охотник и наш сычик. К счастью, он ловит грызунов-вредителей, и мы должны отнести его к полезнейшим нашим птицам.
Пусть рассказ о смелом сычике не пройдет бесследно для читателей. Уверен, что, познакомив с этой милой и смешной птичкой, я сумею завоевать к ней симпатию. Однако будет неплохо, если симпатия к нашему герою подкрепится еще знанием пользы, которую он приносит сельскому хозяйству.
Далеко к югу, пересекая степные пространства и пески, уходят полезащитные полосы. Растения еще так молоды, что вся полоса едва выделяется среди высокого ковыля и полыни. Только здесь и там среди щетки подрастающих молодых деревьев торчат вешки — бесчисленное множество их образует зигзагообразную линию и уходит к югу до самого горизонта. Ведь не случайно заботливая рука доставила их из богатых лесом районов и вкопала среди степных просторов. Это не вешки, указывающие несуществующую дорогу, а наблюдательные пункты для полезных пернатых. Среди этих птиц, пожалуй, на самом первом месте должен быть поставлен наш знакомец — смешной и смелый домовый сычик.
Вооружитесь хорошим биноклем и в вечерние сумерки тщательно осмотрите окрестности. На одной из воткнутых в землю жердей или на одиноко стоящем дереве, я убежден в этом, вы найдете нашего сычика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106