Они вцепляются друг в друга когтями в воздухе и, потеряв способность держаться на крыльях, бесформенным комком падают на землю или в воду. Утерянная при драке добыча также летит вниз. Ею завладевает третья птица или одна из наших собак.
Подолгу оставаясь на острове и часами наблюдая за поведением пернатых, я невольно также был свидетелем жизни нашей собачьей стаи. Собаки, населявшие Иринбет, не были похожи друг на друга не только по внешнему виду, но и нравом. Многие из них представляли собой резко выраженные типы. Вот могучий желто-пегий пес Пиратка. Он заслужил всеобщее уважение у обитателей острова. Его не боятся другие собаки, отлично зная, что он не воспользуется своими преимуществами — силой и ловкостью, не ввяжется в драку, не обидит слабого. Пес в состоянии один остановить кабана-секача и во время охоты руководит всей сворой. С уважением к нему относятся и люди. Попробуйте на него замахнуться палкой. Пес ни на один шаг не отступит назад. И каждому станет ясно, что ударить собаку рискованно. Она не стерпит оскорбления и жестоко расправится с обидчиком.
Между красавцем Пираткой и другим псом, по кличке Черный, есть что-то общее. Черный также суров на вид, смел и честен. Но погладьте его, и вы поймете, что перед вами совсем другая, ласковая и добродушная собака. В отличие от Пиратки его внешность неказиста: редкие зубы пожелтели, глаза тусклые, грубая шерсть на бока:; висит клочьями. Черному по меньшей мере лет пятнадцать. Однако, несмотря на старость, Черный — отличная охотничья собака и во время охоты не уступит многим молодым псам.
И как же отличается от двух этих собак третья — по кличке Куцый! Он никогда не нападает на кабана открыто: схватит сзади и, как мяч, отлетит далеко в сторону, пытаясь укрыться от опасного зверя за своими товарищами, не любит рисковать жизнью. Я не хочу сказать, что Куцый — совсем плохая зверовая собака (таких собак здесь не держат), но он вор, пройдоха, задира и до смешного дорожит своей шкурой. Поднимите над ним руку, и он, взвизгнув, как бы от удара, отскочит в сторону. Зато при раздаче корма Куцый всегда первый и завладевает лучшими кусками мяса. Хитрая, назойливая собака. Не обладая силой, постоянно затевает драки, впутывая в них других собак, и выходит невредимой.
Когда наступает сезон охоты и собаки заняты делом, ссоры среди них бывают сравнительно редко. И, напротив, длительное бездействие влияет на собак скверным образом и способствует возникновению драк, часто кончающихся ожесточенной, почти общей свалкой.
Я попал на Иринбет как раз в период праздного бездействия, и собачьи драки были частым явлением. Они возникали по самому разнообразному поводу, а иногда, как казалось, и без повода. Собаки скучали и были постоянно раздражены вследствие наступившей жары и обилия слепней, не дававших им покоя.
Сегодня, например, остригли Мальчика. Это была не то южнорусская овчарка черной масти, не то огромный пудель. И вот кудлатого пса остригли. Как будто на смех, ему оставили львиную гриву и кисть длинных волос на конце хвоста. Конечно, после этой операции собака чувствовала себя, так сказать, не в своей тарелке. Она вздрагивала от каждого прикосновения жалящих насекомых и не находила места, куда от них укрыться. А тут еще остальные собаки не то с сожалением, не то с иронией обнюхивали его обнаженную кожу. Как ни миролюбив был Мальчик, но сейчас его все раздражало. При приближении собак он злобно косился, глухо рычал и скалил зубы. Казалось, вот-вот вспыхнет ссора, драка. Но на этот раз все обошлось благополучно. Мальчик забился под кучу камыша, другие собаки тоже попрятались, и все стихло.
Прошло около часа, вдруг мир и тишина были нарушены неожиданным образом. Больно укушенный клещом, Мальчик с визгом выскочил из убежища, в одно мгновение пересек широкий двор и со всего размаха влетел в стоявшую в стороне пустую печку. Оттуда вырвался столб мелкой золы, как будто беззвучно разорвалась бомба. Это послужило сигналом для других собак. Со всех сторон они кинулись к печке и злобно лаяли на скрывшегося Мальчика. В следующее мгновение с налитыми кровью глазами, весь в золе на сцене появился нарушитель покоя. С рычаньем он сбил грудью Дружка и, стараясь вцепиться зубами в его горло, сам покатился на землю. На дерущихся кинулись прочие, и вскоре псы образовали живой клубок. Перевертывая все на своем пути, они с визгом катались по двору.
Только Пиратка равнодушно стоял в стороне, как будто ничего не случилось, да старик Черный издали лаял на своих соплеменников.
С большим трудом, обливая собак водой из ведер, нам удалось прекратить ожесточенную драку.
После обеда мы решили с Петром объехать выставленные вентери и морды и вытрясти из них попавшуюся рыбу. Подойдя к лодке, я вторично за сегодняшний день обратил внимание на странное поведение двух наших собак: они сидели на берегу у самой воды, недоверчиво косились друг на друга и временами скалили зубы. Ведь я их еще до обеда здесь видел.
— А,— с усмешкой ответил Петр,— это они солонину вымачивают. Соленое мясо есть не хочется, так вот они и ждут, когда куски в воде вымокнут.
Я не вполне поверил в объяснение Петра и приблизился к собакам. Не доверяя мне, они немедленно извлекли из воды побелевшие куски мяса и побрели с ними в разные стороны. «Но ведь это не люди, а собаки,— думал я,— откуда у них такая сообразительность, кто научил их так делать?»
Несмотря на вздорные нравы и непривлекательную внешность собак острова Иринбет, они нравились мне все больше и больше. В полной мере их рабочие качества я оценил несколькими днями позже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106