С собой можно взять постель, полог, достаточное количество патронов и продуктов — одним словом, все, что нужно.
Вскоре мы на деле осуществили наши благие намерения. Настала очередь ознакомиться с замечательным озером Келем-Чаган, что означает — «расстели ковер» - было расположено в 5 километрах от станции Караузяк; к озеру вела проторенная тропинка. В это интересное место мы были готовы выехать в любую минуту, но вот досада — подошло воскресенье. Нам не хотелось отступать от только что принятого решения относительно дня отдыха, и мы наметили выезд в понедельник
Во время полевой работы привыкаешь вставать спозаранку. До восхода солнца поднялся я и в то воскресное утро. В безукоризненно белом костюме вышел на станцию и, постояв на месте, бесцельно зашагал по путям к семафору.
После ночи природа еще не проснулась. В голубых джин-гилях молчали птицы, в трещинах почвы монотонно звенел сверчок, под крышей будки стрелочника суетились и циркали еще не заснувшие на день летучие мыши.
Удобно усевшись на край песчаной насыпи, я стал ждать восхода солнца. Вот причудливый огненный шар появился на горизонте, спугнул сизую мглу джингилей, озолотил водную гладь мелководного озера Талды-Куль. Оно раскинулось совсем недалеко от железнодорожного полотна, и меня вдруг потянуло туда, где в обмелевших заливах куртинами поднимался высокий желтый и зеленый тростник. Осторожно обогнув кусты, чтобы не запачкать праздничного костюма, я вышел к озеру и не спеша пошел вдоль берега. Над ним летали чайки, стайки маленьких куличков суетливо отбегали от меня в сторону и, пролетев над самой водой небольшое расстояние, вновь садились на отмель. «Какая благодать кругом, какой безмятежный покой,- думал я, обходя заросли,— и как много теряют люди, что спят в лучшее время жаркого туркестанского дня».
— Ну, зачем ты ведро привязал, неужели котелка на двоих недостаточно,— придирался я к товарищу.— Ведь о него, как бы ты его ни привьючил, каждая встречная ветка царапать будет. Очень приятно 5 километров шагать под такую музыку. А брезентовая палатка зачем? Дождя, что ли, ждешь? Неужели полога
недостаточно?
Откровенно говоря, вся эта масса вещей, навьюченных на спокойно стоящего у крыльца осла, меня раздражала. Но мне не хотелось тратить напрасно времени, и мы двинулись в путь. Нас провожал хозяин осла. Под его командой осел вел себя безупречно. Дойдя до протоки, он послушно поднялся на железнодорожную насыпь и спокойно перешел по мосту на противоположную сторону Сурумбая.
— Желаю удачи,— махнул Виссарион нам рукой и пошел обратно.— Не оставляйте на ночь ишака на воле, когда на станцию возвратитесь, не забывайте, что волки скотину режут,— еще раз напомнил он нам свою просьбу.
При переходах до места работы мы редко шли по дороге. Идешь, пересекая тамарисковые заросли, пухлые солончаки, наблюдаешь за окружающей жизнью, иногда подстрелишь интересную птицу. При такой ходьбе дорога не кажется далекой, а время идет незаметно.
На этот раз нам пришлось отказаться во время переход от охоты. Осел послушно шел вперед, когда с ним рядом шагал погонщик. А главное, как я и предвидел, ведро скрипело на все лады, предупреждая все живое о приближении человека.
Через три с половиной часа мы, однако, без особых приключений добрались до озера. Растянутая брезентовая палатка, металлический треног с ведром над потухшим костром и пасущийся рядом осел — все это издали бросалось в глаза и могло вызвать любопытство случайно проходящегося человека. Досадно, конечно, но из-за осла приходилось часто возвращаться к лагерю.
Невольно вспомнишь прошлые наши поездки. Какая свобода, никаких стеснений! Запрятав в густые заросли лишние вещи, мы надолго уходили от лагеря. И как же мало нужны оказались взятые вещи! Большая часть их лежала без употребления. В растянутой брезентовой палатке днем стояла невыносимая жара. Только неприхотливый осел мирился с духотой, часами прятался здесь от назойливых слепней и оводов.
Через два дня, ознакомившись с озером и собрав коллекцию птиц, мы навьючили на осла вещи и, когда горячее солнце стало понемногу склоняться к западу, направились в обратный путь. Четырех, ну, самое большее пяти часов, по нашим расчетам, было вполне достаточно для обратного перехода. Но здесь-то и начинались всевозможные непредвиденные задержки.
Мелкий арык вдруг пересек нашу дорогу. Мутная вода едва прикрывала его дно. Для сильного животного арык не был препятствием, но наш осел, если он и способен был думать, то, вероятно, думал иначе. Остановившись у грязной канавы и обнюхав г-оду, он вдруг отказался идти дальше. Наверное, около часа мы возились с упрямым животным: тянули его за узду, толкали сзади, пытались тащить на аркане, но все безуспешно. Осел не желал двигаться с места. Наконец, связав оспу ноги и повалив сто на землю, с невероятными усилиями мы переволокли его на противоположную сторону. После этой операции весь бок животного оказался облеплен полужидкой глиной. Мы поспешно навьючили на грязного осла свои веши и пошли дальше.
Железнодорожный мост через проток Сурумбай оказался новым непреодолимым препятствием. Мы потратили массу сил, чтобы втащить осла на пологую насыпь. Около часа затем мы пытались различными средствами заставить осла перейти на противоположную сторону. Но осел был упрям и силен; наши попытки не увенчались успехом Показавшийся вдали поезд вынудил нас, не жалея сил и уже затраченного времени, стащить осла обратно вниз по насыпи железной дороги.
К счастью, в этот момент я увидел вдали всадника;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106