когда возник Лицей, И царь для пас открыл чертог царицын, И мы пришли. И встретил пас Куницын Приветствием меж царственных гостей...
В своей речи Куницын призывал — и этого Пушкин и тоже не забыл, потом это отзовется, в частности, в его уде «Вольность» — превыше всего чтить законы и соблюдать их: «Приуготовляясь быть хранителями законов, научитесь прежде сами почитать оные; ибо закон, нарушаемый блюстителями оного, не имеет святости в глазах народа».
Свою речь Куницын закончил словами, обращенными и лицеистам: «Вы ли захотите смешаться с толпой людей обыкновенных, пресмыкающихся в неизвестности и каждый день поглощаемых волнами забвения? Нет! Да не развратит мысль сия вашего воображения! Любовь к славе и отечеству должны быть вашими руководителями».
Большие надежды, которые на него возлагались, лицей, безусловно, оправдал. Но не так и не в том смысле, в каком думал император Александр I. В историю России лицей вошел как одно из самых замечательных явлений русской культуры. Но не потому, конечно, что он готовил «просвещенных слуг государства», а потому, что он был колыбелью Пушкина, а значит, и всей русской поэзии, потому, что из его стен вышли такие великие патриоты и мученики свободы, как Кюхельбекер, Пущин и др.
Для Пушкина лицей был не только источником дорогих воспоминаний, но и много»» существенно важного и решающего в его последующем духовном развитии. В лицее были хорошие преподаватели, там читались ученикам основы наук, но еще более, чем преподаватели и излагаемые ими научные сведения, служил образованию лицеистов их тесный дружеский круг. Его значение для Пушкина было неизмеримо велико. Пушкин недаром после окончания лицея отмечал каждую лицейскую годовщину посвященными этой дате стихами. И это были стихи о дружбе. Стихами, посвященными лицею, Пушкин обозначал не просто даты лицейского ученичества, но важные даты своей духовной жизни, своего человеческого развития. Лицей, лицейское содружество было тем самым, что заменило ему в юности столь необходимое для человеческой души ощущение Дома. Лицей, лицейские друзья, воспоминания о лицее были тем положительным основанием, на котором, при всех ошибках и неудачах, не только в радостях, но и в невзгодах, всегда строилась внутренняя судьба личности Пушкина. Это то, на что Пушкин оглядывался при всех поворотах своей жизни, с чем соизмерял все с ним происходящее.
В лицее, в атмосфере лицея, все хорошо воспитывало. Дружеские беседы изощряли ум и приучали к умственной и душевной открытости (к той открытости, без которой не может быть истинного поэта); прогулки по садам лицея заставляли вспоминать и приобщаться мыслью к прошлому человечества и к его культуре (что нашло потом такое сильное отражение в поэзии Пушкина). Лицей заложил культурные и человеческие основы пушкинской поэзии в значительно большей степени, нежели это могли сделать домашнее чтение в детстве и те уроки, которые давались Пушкину его многочисленными домашними хорошими и плохими учителями. В лицее была возможность свободного и естественно-непринужденного приобщения к культуре и — что не менее важно — приобщения всем дружеским кругом, вместе.
Среди лицейских друзей Пушкина особенно близкими и дорогими — на всю жизнь дорогими — стали Дельвиг, Пущин, Кюхельбекер. Двое из них были поэтами. Все лицейские друзья Пушкина — и он сам прежде всего — были более всего увлечены делами литературными. Лицейское братство было не только человеческим, но и поэтическим братством. Это не могло не иметь влияния
на Пушкина. В лицее, как вспоминал позднее Пущин; Пушкин «постоянно и деятельно участвовал во всех ли цейскйх журналах, импровизировал так называемые на родные песни, точил на всех эпиграммы и пр.».
Лицейское поэтическое братство вырастало и воспитывалось в достаточно свободной атмосфере. Лицеисты по существу почти не знали притеснений, дружеские отношения связывали их не только между собой, по и с некоторыми профессорами. С годами они получили возможность общаться и с теми, кто находился в Царском Селе, но за пределами лицея.
Там, за пределами лицея, Пушкин ухаживал за хоро- шенькими актрисами графа В. Толстого и за другими хо рошенькими девицами. Он всерьез влюблялся — в том числе в сестру своего лицейского товарища Е. П. Баку- нину, которой посвятил немало стихов. Он участвовал в юношеских пирушках и проказах. Но там же, за пределами лицея, он встречался также с умными и блестяще образованными гвардейскими офицерами — П. Я. Чаадаевым, П. Н. Раевским, П. П. Кавериным, М. Г. Хомуто-вым, В. Д. Олсуфьевым и др. В беседах с ними он рассуждал о свободе и дышал ею. Воспитание свободой и воспитание вольных чувств и стремлений были условиями—и самыми благоприятными для Пушкина — быстрого становления его поэтического таланта.
Лицей — и в этом его историческая слава и значение — был той живой и плодотворной средой, которая взрастила Пушкина-поэта. В 8-й главе «Евгения Онегина» Пушкин писал:
В те дни, когда в садах Лицея
Я безмятежно расцветал,
Читал охотно Апулея,
А Цицерона не читал,
В те дни в таинственных долинах,
Весной, при кликах лебединых,
Близ вод, сиявших в тишине,
Являться муза стала мне.
Его первые стихотворения, написанные им в 13 и 14 лет, естественно, были не вполне самостоятельны. В них видны следы ученичества, школы — хотя и не всегда достаточно определенной. Известно, что в лицее
Пушкина иногда называли «французом». Это было своеобразным признанием его начитанности во французской литературе. Французская литература и оказала самое сильное влияние на раннее творчество Пушкина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74