Хобсон задумался.
— Приехал я, кажется, около восьми... Да, около восьми... Нам надо было обсудить с ней несколько деловых вопросов. Я был ее советчиком во всех делах. Советовал ей куда вкладывать деньги... Ушел я, по-моему, вскоре после десяти. А может быть, и в половине одиннадцатого, как вы сказали.
— Вы с ней поссорились?
— Нет, отнюдь.
— Вы вместе ужинали?
— Да, конечно,— сказал Хобсон.— Она приготовила чудесный ужин. Это она замечательно умела делать,— добавил он почти с сожалением.
Браммел встал, почти откланяться.
— Благодарю вас, мистер Хобсон,— сказал он.— Очень сожалею, что пришлось вас побеспокоить. Но, знаете ли, служба...
Хобсон проводил его до двери.
— Я сказал вам все, что знаю, инспектор,— с особой настойчивостью проговорил он.— Когда я ушел от миссис Тайсон, она была жива и здорова. Она проводила меня до двери.
Браммел только неопределенно кивнул головой. Его молчание пробудило у Хобсона новые опасения. Этот вежливый элегантный сыщик ему не нравился.
— Если я вам еще понадоблюсь, инспектор, позвоните по этому номеру.— Хобсон написал на карточке номер своего прямого телефона и дал Браммелу.
— Спасибо, мистер Хобсон.
Браммел вышел на улицу. Что делать дальше? Теперь он окончательно убедился, что миссис Тайсон убил либо Хобсон, либо Ли. Хобсон соврал ему про ужин. Браммел мысленно восстанавливал события роковой ночи... Хобсон приехал к миссис Тайсон около восьми и уехал после десяти. Ли вошел в дом сразу же после того, как уехал Хобсон. Если Ли говорил правду и, когда он вошел, она
уже была зверски избита, значит, убийцей был Хобсон. Но Хобсон уверяет, что она была жива и здорова, когда он уходил. Если он говорил правду, значит, убийца Ли Уоллес. Ли — труслив и безволен, при малейшем затруднении он начинает лгать. Однако то обстоятельство, что он шантажировал Хобсона, побуждало Брамме-ла верить его рассказу. Очевидно, он действительно застал ее в безнадежном состоянии. Но даже если он придумал всю эту историю, Хобсон мог оказаться перед ужасной дилеммой и был вынужден от него откупиться. Одно было совершенно ясно: миссис Тайсон убил не Сим, Может быть, она уже едва дышала, когда в дом проник Сим. Это было между половиной двенадцатого и двенадцатью. Сим тоже врал: он, конечно, видел ее. Однако это не меняло дела — в убийстве он был невиновен. К несчастью для Сима, патолог заявил, что она умерла вскоре после полуночи от ударов, полученных несколько ранее. Когда точно, он сказать не мог. Таким образом, медицинское заключение было против Сима так же, как и против остальных. Это делало задачу Браммела почти неразрешимой. Если он не сумеет добиться письменного признания от Ли или от Хобсона, он не сможет отвести обвинение от Сима. И тогда правосудие не свершится.
По пути в управление в голове Браммела зародился пока что очень смутный план. В нем было отведено место и Юнис. Вспомнив о ней, Браммел почувствовал прилив нежности. Он должен ее увидеть. Сейчас же!
Браммел вошел в телефонную будку. Сердце застучало быстрее. Он полистал телефонную книгу, хотя прекрасно помнил ее номер. Все-таки он колебался: что, если она не хочет его видеть? Может быть, она снова с Руни? Она могла вернуться к бывшему королю баккары из жалости. Дела Руни были плохи: игорный зал закрыли, а ему самому угрожали бандиты, которые хотели свести с ним старые счеты. Мысль о разоренном, преследуемом Руни доставила Браммелу жестокое удовольствие. Он быстро набрал номер. К телефону подошла Юнис. Браммел замер, потом что-то пробормотал.
— Это ты, Стюарт? — спросила она своим резким, хрипловатым голосом, который так не вязался с ее красивым, нежным лицом и тонкой фигурой. Но Браммел, услышав этот голос, почувствовал острое волнение. — Я думала, ты меня совсем бросил. Если бы ты не позвонил, я бы сама отправилась на розыски. Вот явилась бы к тебе в управление, как бы это тебе понравилось?
— Очень понравилось бы,— сказал он, обрадованно смеясь.— Можно мне повидать тебя сейчас же? — продолжал он, теперь уже уверенный, что она не вернулась к Руни.
— Ну конечно, Красавчик. Жду тебя. Он перешел улицу и остановил такси.
— Быстрее,— сказал он шоферу.
Теперь он не расстанется с Юнис. Он любит ее и скажет ей об этом. У него есть план. Для них обоих...
Юнис отворила дверь.
— Как я рада тебя видеть, Красавчик! — сказала она, протягивая руку.
— Ты стала еще красивее,— сказал он.
— Я почти не выходила из квартиры, с того дня как ты меня бросил,— сказал Юнис и многозначительно добавила: — И никого не видела.
Глаза их встретились — улыбающиеся, сияющие, полные любви.
XXXVII
Снова Браммел и Юнис зажили почти семейной жизнью. Он частенько завтракал у нее, а потом еще заглядывал среди дня. Они сидели на балконе, нежась в лучах солнца, и придумывали, куда бы им пойти вечером. Чаще всего они отправлялись на скачки или собачьи бега.
Однажды вечером на собачьих бегах Браммел и Юнис лицом к лицу столкнулись с Руни и двумя его прихвостнями. Несмотря на свои неудачи, Руни был по-прежнему хорошо одет — щеголь с изящной походкой балетного танцора.
— Ба! Кого я вижу! — воскликнул Руни.— Моя бывшая девочка завела себе нового дружка! Да ты, видно, всегда путалась с легашами, а!
— Это вранье,— сказала Юнис.
— Меня не проведешь,— грубо бросил Руни. Браммел оттолкнул его.
— Прочь с дороги, хулиган!
— Не толкайся, фараон! — крикнул Руни.
Толпа на Букмерской аллее начала прислушиваться, люди поворачивались в их сторону.
— Пойдем, Юнис,— сказал Браммел. Он схватил ее за руку и потащил за собой. Юнис, конечно, предпочитала бы остаться и выложить Руни все, что она про него думала, но Браммел не хотел публичного скандала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72