Где-то есть замок королевы Боны, где-то мост, торговая площадь. Называют по своей охоте, а не по приказу. Я повелела лечить больных. Мне хотелось быть доброй и справедливой. Разве этого мало?
— Ваше величество, кто бы посмел... — возмутился Кми-та.
— Простите, — прервала она его. — Я спрашивала у его милости пана Фрича.
— Скажу и я: кто бы посмел отрицать, ваше величество? Но...
— Но? Продолжайте... — повторила она, неприятно задетая.
— В Польше не только укрепленные замки, рыцари, шляхта и к меты. Жить хотят и купцы, торгующие хлебом, и богатые горожане, и мелкий люд. А им по-прежнему чинится несправедливость.
— Ведомо мне и о том, — признала королева. — Нет у нас цветущих городов, да и прав для всех одинаковых. Но поистине странная это земля! Всегда всего мало, всегда все не так! Вы видите только то, чего нет, а то, что есть, ни во что не ставите. А при этом желаете получить все... тотчас же. Вам нравится уповать на перемены, ваша милость, любезный Фрич? Так говорите дальше. Говорите! Отчего же нет наших кораблей на Балтийском море? Почему мы не посылаем корсаров, дабы грабить чужие суда, как то делают короли Англии? Почему мы не возводим замков на границе, чтоб Московия не была для нас опасной? А почему бы не дать литовской шляхте те же права, что и польской?
— Но ведь, государыня. Я не хотел... — смутился Фрич.
— Полно! Все это сделать можно. Но только почему мы? Почему я? Оставьте что-нибудь и для Августа, дабы потомки могли называть его когда-нибудь великим. Коли вы его так любите, то и займитесь этим с ним вместе, вместе со всеми, желающими совершенствования Речи Посполитой. Мне бы укрепить династию в Короне и в Венгрии, укротить Габсбургов и Гогенцоллернов. Хотя в моем гербе дракон, я всего лишь женщина. Но неужто, на самом деле, всего этого еще мало?
— Ваше величество! Должен признать, что...
— Поверьте мне! — говорила она с горечью. — Не так легко достичь намеченной цели. Значительно легче рассуждать о справедливости, писать мемориалы и трактаты, как это делаете вы. Но бессонные ночи и тревожные мысли — не ваш удел, мысли обо всем: о Турции, Буде, императоре, Вене, Москве, герцоге Альбрехте и татарах. А также о шляхте, реформах и Августе. Да, не ваш, милостивый сударь!
Она тут же отпустила его, негодуя, что вместо слов восхищения и одобрения услышала из уст этого ученого мужа словечко "но", которое давно никто не смел произнести ей в ответ. Ей вспомнилась "петушиная война", постоянно откладываемый из-за различных дел отъезд в Литву, и она в досаде набросилась на Кмиту, оставшегося после ухода Фрича.
— Немногое сказал нам об Августе этот человек.
— Светлейшая госпожа, вы его недооцениваете. Быть может, в рассуждениях своих он сильнее, чем в деяниях, однако...
-Снова какое-то "однако", "но", когда и так все ясно. Последние годы после этой проклятой "петушиной войны" принесли нам одни неудачи.
— Но были и успехи, - напомнил Кмита. - Заключен мир с Турцией и татарами, Венгрия, к неудовольствию Вены, сблизилась с Ягеллонами.
— Все это так зыбко. Фердинанд, Сулейман Великолепный... Я ни о ком не забываю. В бессонные ночи мысленно взвешиваю приобретения и потери. Быть может, недооцениваю достижений, но и потери наши огромны: смерть два года тому назад примаса Кшицкого, ученого мужа и дипломата, превосходного стихотворца... Недуг венгерского короля. Не могу не упрекать себя, что выдала Изабеллу за человека, который...
— Кто же мог ведать? — пытался утешить ее Кмита.
— Знаменитый, прославленный в боях с Габсбургами Янош Заполия! Да и не старый еще, и вдруг заболел, а ведь и года не прошло после свадьбы... К счастью, там есть теперь наследник, мой первый внук — венгерский королевич Янош Сигизмунд. Но что дальше? Удержатся ли потомки Ягеллонов на троне в Буде? Как долго протянет Заполия?
— Еще сегодня мы ждем оттуда посланца от Опалинского.
— Увидим, каковы-то будут вести. Может, король чудом поправится? У него было бы прекрасное будущее: наша дружба и военная помощь в случае войны с Габсбургами.
— Если бы вашему величеству удалось еще склонить на нашу сторону Париж. Женить молодого короля на французской принцессе.
— Предвижу трудности. Август в последнее время чересчур самоволен, замкнут. К тому же его величеству не по душе эти альянсы.
Неожиданно в дверях появился маршал Вольский.
— Есть вести из Буды, — заявил он.
— Из Буды? Быстро! Кто прибыл?
— Пан каштелян Петр Опалинский, — ответил маршал, и в ту же минуту Опалинский вошел в покои.
— Как, это вы, лично, ваша милость? - удивилась королева. — Что случилось?
— Я прибыл с чрезвычайным известием. В Буде несчастье.
— Изабелла?! — вскричала королева.
— Нет, супруг королевы, Янош Заполия, покинул этот мир.
— Король Янош? О боже!
— Венгры крайне угнетены. Похороны назначены на конец сентября. Погребение будет весьма торжественным, ибо это их последний венгерский монарх.
— Как же так? — воскликнула Бона. — Они не огласят наследником Яноша Сигизмунда? Моего внука?
— Они хотели бы, но Габсбурги... претендуют на всю Венгрию.
— Но этого им не позволим мы! — вставил Кмита. — Я хоть сейчас готов выступить со своим отрядом!
— Благодарю вас, воевода! Что же взамен предлагают Изабелле и королевичу Габсбурги?
— Им жалуют в лен Спиш и постоянное обеспечение в золоте.
— Что за великодушие! — взорвалась королева. — Рента и графство Спишское! Для моего внука! Для Ягеллона! О боже! Как я должна быть благодарна и счастлива! Ну что ж! Вижу, мне еще раз придется бросить вызов судьбе. Господа сенаторы, прошу запомнить: я не приняла к сведению пере-
данной мне сегодня дурной вести.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185