— Вы увязли в ней по своей воле,—не унимался Черный, — один раз король вытащил вас из нее — разумеется, с нашей помощью... Отчего же вы ничего не хотите сделать теперь, чтобы ускорить?..
— А ежели он хочет увериться, что я люблю его не за порфиру, не за блеск короны?
Рыжий, хоть по-своему и был привязан к сестре и оберегал ее, разъярился:
— Что за бредни! Король — человек, в нем бушуют страсти, горячая южная кровь. Без приманок —ваших губ сладких да объятий — обойтись не может. Но не забудьте, он внук герцогов италийских, а в гербе у него — дракон. Ваши чары любовные да игры приесться могут, а тогда о новом браке помышлять начнет.
— Для блага династии. Ради процветания Речи Посполитой, — добавил Черный.
— Сжальтесь, не пугайте! —молила Барбара. —И без того страшно. Невмоготу... Думала, смогу порадовать его вестью о будущем наследнике...
— Что я слышу? — воскликнул Черный.
А Рыжий даже покраснел от радости и придвинулся к Барбаре.
— Помилуй бог! Такая новость накануне сейма — да ей цены нет!
Она покачала головой.
— Увы!.. Нынче ночью... Женщины еле-еле заговорили кровь... Потому-то я сегодня едва живая. А вы...
— Черт побери!—обозлился Черный. — Если яблоня не плодоносит, ее срубают... впрочем, тут совет нужен. Ведь это не впервые... И в Вильне такое было, и в замке, в Дубинках, а теперь здесь, накануне сейма, на радость горлопанам. Того и гляди ведьма итальянская обо всем проведает, тогда жди беды! Баба, которая скидывает, а то и вовсе бесплодна, никому не нужна. Ах, чтоб вас! Чего ждете? Мало на Литве травниц опытных, которые женщинам бесплодным помочь могут? Знают корни целебные, любую порчу снимают.
— Сегодня же, немедля, пошлю гонца за травницами, знахарками... — заверил Рыжий. — Но пока они излечат, зевать нельзя. Король о причине нынешнего недомогания вашего знает?
— Нет еще.
— Это не ответ, - рассердился Черный. - У него не должно быть и тени подозрения. Помните, он говорил, какое отвращение чувствует к недужной супруге своей? Елизавете?
— Как не помнить, — сказала она робко.
— Вы должны теперь, без отлагательств, просить, требовать торжественного въезда на Вавель, — настаивал Черный. —
Не упустите время. Подумайте, сколь приятственны для Радзивиллов были бы слова: "Ваше королевское величество".
— О да, — согласилась она, — за все унижения...
— Ну что же, сестра, тогда стойте на своем, не уступайте. Когда мы еще возвысимся, коли не сейчас?..
— А если?.. Если я ни о чем его просить не буду? — прошептала она совсем тихо.
— Тогда всему конец! — воскликнул Рыжий.—Мы, как побитые собаки, с позором великим в Литву вернемся! То-то чернь возрадуется.
— Тише говорите, идет кто-то.
На пороге и в самом деле появился придворный и, низко склонившись, сказал:
— Милостивая госпожа, дурные вести. На сейме негодование великое.
Радзивилл Черный нахмурил брови:
— Что это значит?
— Его величество наказали не отходить от вас, милостивая госпожа, ни на шаг, - докладывал придворный. — В Петрокове на городских стенах и тут, в Корчине, порасклеены новые листки и пасквили. Его величество полагают, что не следует их срывать и зевак, собравшихся перед замком, разгонять не следует.
— А что же он советует? — спросил Рыжий.
— Ждать. Его величество скорее от престола отрекутся, чем от супруги. Так велели сказать.
Придворный поклонился и вышел, а Рыжий повторил со страхом:
— От престола? От королевской короны? Только этого ко всем нашим бедам не хватало! То-то вся Литва потешаться будет, что Барбара Радзивилл недостойна короны! Мужа заполучила, но только он в ее объятьях королевское величие свое потерял, стал вроде воеводы Гаштольда. Был королем, а теперь кто? Никто! Сигизмунд Ягеллон. И только.
— Замолчи, брат! — одернул его Черный. — Тут крики не помогут. Если он отречется от короны, то на Литве все равно великим князем останется. А кого тогда выберут королем? То-то и оно... Нет, нет! Такого допустить нельзя! Обещайте, сестра, отговорить короля от такого шага! Христом-богом молю! Судьба наша в ваших руках. Что же вы молчите?! Ответствуйте!
Барбара отвечала, но не совсем так, как братьям бы хотелось:
— Никогда не дам согласия на то, чтобы господин мой меня одну в Литву отослал, изгнав из души и сердца.
— Слава богу! Наконец-то! — вздохнул Рыжий, но Черный не успокоился.
— Этого мало! Это почти ничего! Нам нужна еще и корона. Только тогда сын ваш будет государем Польши и Литвы. Неужто не понимаете? Без этого он никто! Никто!
Барбара вздохнула, побледнев еще больше.
— О боже... Все это тяжко и для ума моего недоступно. Слишком тяжко... Делайте что хотите. А я знать более ничего не хочу. Ничего не знаю, не знаю, не знаю...
Сейм собрался в нижней зале Петроковского замка. Вдоль стен, обшитых деревом, стояли красные кресла с подлокотниками для сенаторов. В глубине, на возвышении под балдахином, на королевском троне восседал Сигизмунд Август. Среди сенаторов было много именитых людей — примас Миколай Дзежговский, гетман Тарновский, канцлер епископ Мацеёвский, краковский воевода Кмита, познанский каште-лян Гурка. Почти все они, а также сенаторы Зборовский, Тенчинский и Лещинский, — все, кроме канцлера Мацеёвского и гетмана Тарновского, высказались против брака короля с Барбарой Радзивилл. Август слушал их речи молча, с каменным лицом А еще ему было известно, что в боковой зале, за широкими дверьми, дожидаются решения послы, и чувствовал, что попал в засаду, это ощущение не давало ему покоя. А тем временем каштелян Гурка вещал громовым голосом, почти угрожая:
— В конце речи своей напоминаю, что брак королевский заключен вопреки законам и обычаям — без согласия нашего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185