— И это бы можно,— рассуждал мастер,— а все же было б не то. Ни шатко пи валко. И люди бы говорили: ну вот, сперва хорохорились, пофорсить вздумали, а теперь все на невесту спихнули, а может, оно и нарочно. Большие мастера-де, а с собственным домом управиться не смогли, вот и радей, невеста! Да, жалко, мы не позвонили тогда!
— Прошу тебя, тата, кончай с этим. Не то по-настоящему рассержусь!
— Хо-хо! Рассержусь! Сердись, сердись! Чего передо мной заносишься? Думаешь, я не умею сердиться?
Они сердились друг на друга какое-то время, молчали, а потом мастеру пришла в голову удачная мысль: — Слышь, Имро, что скажешь, кабы на рождество?
— Тата, разве это серьезный разговор? —- Мысль эта не показалась Имро особо удачной: — Ведь Вильма меня обсмеет, а то и разговаривать со мной не захочет.
Мастер, усмехнувшись, сказал: — Она рада-радехонька, что ты берешь ее в жены. Или ты Гульдан?
По иод конец они все же поладили. А что было делать? Сошлись на предложении мастера.—Только как теперь Вильме об этом сказать? — переживал Имро.
— Вильма — не вопрос,— успокаивал его мастер,— она все нам простит, все поймет, а вот к старой уж подмазаться, та не такая понятливая, а заговорит, жало у нее злей, чем у шершня. Но все ерунда! Не бойся, Осенние свадьбы все равно не стоят выеденного яйца. Как хлынет дождь, у невесты намокнет фата и болтается за спиной, чисто онуча. Еще и невеста у пас, глядишь, простынет! Подождем-ка лучше до рождества, до той поры, может, распишут и церовский храм...
—- Ты опять, тата, заводишься с этим храмом?
— Виноват, Пмро, виноват! Я ничего не сказал! Цоровая ли, Околичное, мастерам на это дело начхать. Правда, и зима иной раз лютует, по свадебщикам — море по колено. Дружка высунет нос, хоть он у нею и сопливый, и знай визжит, визжит, а следом и остальные глотки надсаживают, галдят, гомонят наперебой с метелью. Старший свадебник протискивается вперед —- спешит предупредить свадьбу, что перед костелом надобно вытереть нос...
5
Работа у живописца продвигалась медленно. Он делал все, что мог, и мог бы делать больше, кабы священник ему не мешал. О каждой пустяковине они подолгу судили-рядили, а когда наконец что-то делалось, судили-рядили о том, как бы сделать иначе. Живописец уже несколько раз порывался сказать в открытую: «Я пришел сюда не спорить с вами, а расписывать». Однако решил лучше помалкивать, не то наверняка дело дошло бы до ссоры и ему пришлось бы — волей-неволей — собирать пожитки. И все-таки раз, а может, два у пего чуть было не вырвалось: «Честь имею, преподобный отец, расписывайте сами! Я без работы не останусь». Иная горячая голова так бы и поступила. Да и менее горячая поступает норой опрометчиво. По счастью, был там причетник и в острую минуту вмешался: — Взгляните-ка, сколько яиц мы тут понабили, пожалуй, столько и понадобится.
Живописец решил сделать свод над алтарем желтым, но священник сказал, что желтый цвет вреден для глаз и потому лучше бы его залепить.
— Как заменить? — удивился живописец.— Ведь мы сошлись на нем.— И стал, что желтый, собственно, не останется желтым — на нем будет рождество.
Священник не согласился.— Почему рождеству быть именно на желтом?
Ну куда-нибудь я же должен сунуть его!» — Начну с коричневого,—предложил живописец,— и подбавлю в него золото.
Священник на коричневый согласился, по о золоте и слышать не пожелал.
— Да я его много не дам,— обещал живописец, а в голове у него вертелось: «Какое же это будет рождество, если золота мало?» — Мазну его только Гашпару и немного ангелам на крылья. Но что потом делать с Иисусом?
Вопрос обронил живописец скорей для себя, но им задался и священник, с минуту подумав, он спросил: — Разве для Иисуса важно было золото?
Причетник стоял рядом, с любопытством прислушиваясь, чем же кончится разговор. Хотел было поторопить их, но вопрос священника его озадачил. Он ненадолго задумался. А потом вдруг обрадовался, что тоже может вставить словечко.— Пан священник, ведь и с ангелами не так-то просто. Иисус будет ежиться в яслях, а ангел над ним посверкивать крыльями — какой прок иззябшему Иисусу от этого?
Священник улыбнулся: «Ну-ну, и пап причетник пустился в размышления!»
Живописец поскреб в голове.— Сбили вы меня с толку.
Причетник, ободренный улыбкой священника, продолжал:
— Если Иисус и впрямь должен быть бедным Иисусом, зачем же к нему тянуть ангела? Разве только затем, чтоб он там выставлялся, а Иосиф с Марией видели, насколько ангел ярче блистает и краше поет, чем Иисус? Пастухи будто бы принесли ягненка... а мне сомнительно, принесли ли они его самом деле! Может, кто-то поднес Марии черпак молока или незаметно сунул в руку Иосифу кусок творогу конечно, им не дарили — когда потом Иосиф с Марией и Иисусом убегали на осле
в Египет, у них не было с собой никакого добра. По крайней мере, думается, не было. Да и что могли они па осле увезти? Бедному человеку достанет и воробья, ему весело — по крайности есть кому рядом чирикать! Начнут дети клянчить поесть, аут им и скажут: гляньте-ка, какой миленький воробушек! А вообще-то, между нами, пением сыт будешь! Один жалкий пастух в Вифлееме значил больше, чем десять, а то и целое полчище ликующих ангелов. Бедный, уж коли нет иного выхода, всегда попросит у бедного! Вряд ли станет он просить у Гашпара! Ну да, Гашпар же держит золото! Кто гоняется за золотом, должен стоять навытяжку перед ним...
— А думаете, не стоят? — спросил священник. О-хо-хо, сколько таких шатается нынче по Вифлеему.
— Хорош Вифлеем! — возмутился живописец.
— Пан священник, я уже знаю,— сказал причетник.— В яслях вместо Иисуса развалился Гашпар, а вокруг него прыгает тьма всяких Гашпариков и Гашпарчиков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223