Громкий смех из соседней комнаты прервал разговор молодых людей.
Андрей вскочил с дивана.
— Это, наверное, дядя Арсюша что-нибудь рассказывает, пойдемте, послушаем...
В большой комнате, у круглого стола, покрытого черной, вышитой яркими цветами бархатной скатертью, сидели Волков, жена Кислякова и несколько дам. Они весело смеялись, передавая из рук в руки какой-то рисунок.
Волков крикнул молодым людям, вошедшим в гостиную:
— Скорее, скорее, молодежь, платите деньги и смейтесь до упаду, а не упадете — деньги возвратим.
Андрей взял в руки небольшой, отпечатанный в цинкографии рисунок и громко захохотал.
— Гриша, Ната, смотрите-ка!
Он протянул им листок бумаги. Это была карикатура на взятки русской администрации в Бухаре. На высоком резном троне, под балдахином, сидел тучный эмир бухарский.
Он был в огромной чалме и диковинном расписном халате. Бравый русский генерал с густыми эполетами на плечах, с крестами и медалями на груди стягивал с него штаны. Под карикатурой было подписано: «Русская администрация за работой».
Эта карикатура была в одну ночь расклеена и распространена по Ташкенту. Она вызвала бешеный и бессильный гнев генерал-губернатора.
— Не в бровь, а в глаз,— сказал Волков.— У нас здесь почище дела делаются, да только говорить много не приходится.
— Ну и молодец, дядя Арсюша,— с восхищением глядя на Волкова, воскликнула полная дама в пененэ на ажурной золотой цепочке.— Откуда только вы все это достаете?
Прасковья Васильевна увидела Клингеля, заглянувшего в гостиную, и замахала рукой:
— Самуил Федорович, идите смотреть карикатуру! Клингель на мгновение заколебался. Он неохотно
встречался в обществе с Волковым и Кисляковыми. Выражение солидности и сухости, которые он старался придать своему лицу при входе в комнату, слетело с неге при взгляде на карикатуру.
— Вместо эмира бухарского можно было бы нарисовать на троне хивинского хана,— сказал он, улыбаясь Волкову.— Но все это не ново, а что вы скажете про эту статью?
Клингель вынул из кармана пиджака газету «Туркестанский курьер» и показал Волкову очерченную карандашом большую статью:
— Ваша? Волков засмеялся:
— Где уж нам, Самуил Федорович, мы и фамилию-то свою еле подписываем. Это дело газетчиков, а я коммерсант.
Клингель недоверчиво качнул головой.
— Во всяком случае написано умно и нужно. Дамы заволновались.
— Покажите, покажите!
— Нет, лучше прочитайте вслух!
Волков взял газету из рук Клингеля и кивнул головой Григорию:
— Ну-ка, Гриша, прочитай — погромче да позвон-чей!
Григорий, слегка смущаясь присутствием незнакомых людей, взял из рук Волкова газету.
В своей очередной статье Волков писал о реформах в хивинском ханстве. Он спрашивал хана, когда же, наконец, будут проводиться реформы, обещанные им при восшествии на престол? Когда чиновники хана будут получать жалованье и перестанут существовать за счет взяток и поборов с просителей? Когда будет установлен государственный бюджет и личные доходы хана будут отделены от общегосударственных? Волков цитировал выдержки из пышного высокопарного манифеста о реформах, сопровождая их ядовитыми замечаниями.
...«Хозяйственное развитие страны остановилось!— восклицал он в конце статьи.— Надо признать полную неспособность хивинских властителей обеспечить проведение в ханстве реформ и тем самым обеспечить интересы русских коммерсантов...»
Клингель читал статью дома, но сейчас в чтении этого незнакомого молодого человека он слушал ее, как новую. Смелость Волкова ему начинала нравиться, он присоединился к аплодисментам дам, обращенных к улыбающемуся автору.
— Вы отказываетесь от авторства, господин Волков, это правильно. Раз нет подписи — нет и виновника. Иначе хан серьезно поссорился бы с вами,— предостерег Клингель.
Полная дама в пенснэ с восхищением смотрела на Волкова:
— Вы поберегите себя, дядя Арсюша. Мой супруг Егор Петрович и то говорит: «Не сносить ему головы!»
Волков улыбался.
— С его ханским высочеством мы друзья,— смеясь сказал он.— Хан здорово рассердился на министров, что целый год тянули с моим договором на перевозку почты. Сегодня утром ко мне прискакал ханский казначей—привез на подпись договор. Я было на попятную.— Куда там?! Уговорили ведь!
Волков вынул из кармана лист бумаги и показал Клингелю огромную круглую печать хивинского хана под узбекским текстом.
Директор банка взял из его рук договор и, пробежав глазами параллельный русский перевод, с удивлением взглянул на Волкова:
— Что?! Вы заключили договор на три года по тридцать тысяч рублей и взяли пятьдесят процентов — сорок пять тысяч — вперед?!
Договор на перевозку почты от Чарджуя до Хивинского оазиса хан издавна заключал с одним из своих приближенных. Тот возил ее за пятнадцать тысяч рублей в год.
— Возить-то я сам не буду, не коммерческое дело,— сказал Волков.—Сдам от себя старому контрагенту за вторую половину денег. Это мне и ханский казначей советует.
Клингель с уважением смотрел на Волкова: это надо уметь — заработать в день сорок пять тысяч рублей! Он подошел к Волкову и дружески обнял его за плечи:
— Не мешало бы вам после такой выгодной операции угостить нас всех хорошим ужином, дядя Арсюша.
— О, на этот счет можно быть спокойными, дядя Арсюша еще днем заходил в клуб и заказал ужин.
Андрей толкнул Григория в бок:
— Любит хвастнуть твой хозяин, Гриша. Как только сорвет где, так сейчас же и ужин.
Волков вызвал буфетчика и передал ему составленный еще дома список приглашенных гостей.
— Ну, а теперь пойдемте закусить, чем бог послал,— широким жестом пригласил он всех находившихся в гостиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98