Подарки-то в Петербурге сильно любят! Об этом, брат, полковник Логофет целую книгу написал — «Страна бесправия». Он ее государственной думе посвятил. Правда, там о Бухаре, но это все равно, порядки-то у них одинаковые. Мы с ханом справимся и без губернатора. Я вот написал как-то про его делишки с персидской контрабандной
торговлей, так из Петербурга ему такой нагоняй дали, еле на троне усидел. С тех пор хан газет побаивается, да и наше правительство с гласностью считается. Га-зета, ведь, и за границу попасть может...
— Скорей бы банк развернул работу!— вырвалось у Григория.— Это избавило бы народ от ростовщиков.
— Что банк? Банк своего не упустит. У банка тоже хозяева есть, им дивиденд нужен... Без нас банк ничего не сделает, а Клингель жмется. Ну, ничего, мы ждать умеем, у нас и другие дела есть. Вот возьмем, например, дело, на которое я тебя нанял...
Волков подобрал под себя ноги, плотно запахнулся халатом, отчего фигура его словно уменьшилась, и закурил папиросу; душистый приятный запах дорогого табака разнесся по комнате.
Толково и обстоятельно Волков рассказал Григорию о конторе гужевых перевозок, которую он намеревался открыть в Новом Ургенче. Он хорошо и детально изучил это дело.
За последние годы Новый Ургенч стал экономическим центром ханства. Грузооборот города сильно возрос. Увеличился вывоз сырья, привоз товаров; открылось много оптовых складов российских торговых фирм. Сюда прибывали и отсюда отправлялись миллионы пудов грузов. Но в городе не было арбакешей-профес-сионалов. Почти все грузы перевозились окрестными дехканами. Было всего два-три хозяина, имевших по четыре арбы, и один, который имел тридцать арб.
Российские транспортные конторы были очень недовольны работой арбакешей. Их было много, тысячи ар-бакешей ежедневно заполняли дворы складов. Конторам приходилось держать особый штат служащих для расчетов с каждым возчиком. Приходилось выписывать тысячи ордеров, накладных, квитанций на прием грузов, на отправку их, на оплату денег.
Обнаруженную после сдачи груза окрайку и бой транспортным конторам приходилось принимать на свой счет — невозможно было разыскать среди тысячи арбакешей виновника убытков. Во время полевых работ и мусульманских праздников арбакеши не выезжав ли на работу. Это приносило крупные убытки фирмам и транспортным конторам, отвечавшим га срочность доставки.
— Я решил взять на себя всю гужевую перевозку,— говорил Волков.— Это и для арбакешей лучше. Транспортные конторы задерживают их с расчетом до ночи, а им возвращаться, глядишь, верст двадцать. Мне от этой затеи прибыли ждать не приходится — свои бы выручить, но зато хорошее дело налажу. С транспортными конторами я договоры заключил, теперь бы только с арбакешами поладить... У меня есть приказчик, да кто его знает, за ним тоже глаз нужен. Народ теперь аховый, зазеваешься — рубашку с плеч стянут...
Григорий вспомнил, что один из знакомых его отца работал в Ташкенте в небольшой артели возчиков. Этот знакомый часто рассказывал об успешной работа артели, о выгодных договорах, которые она заключала с транспортными конторами.
— Арсений Ефимович,— сказал Григорий,— зачем вам возиться с этим делом. Не лучше ли будет организовать арбакешей в несколько гужевых артелей? Я могу это взять на себя...
Волков, слегка сдвинув брови, пристально поглядел в возбужденное лицо Григория.
В открытых глазах молодого человека горело желание быть полезным своему хозяину, помочь ему.
Волков добродушной, сочувственной улыбкой ответил на искренний порыв Григория:
— Люблю таких людей, как ты, Гриша, как Михаил Ильич! Только народ вы несмышленный. Здешние дехкане сообща работать не привыкли. В России и деревня вся в куче, а здесь — от курганчи до курганчи на лошади скачи! Они между собой раз в месяц на базаре встречаются, а ты об артели! Дурака они в старосты не выберут. А дай умному чужую деньгу подержать, так он ее живо в свой карман сунет. А транспортные конторы, — захотят ли они с артелью работать? Они, ведь, и сговориться могут, цены поднять, или забастовку устроить!
— Я бы с арбакешами давно поладил,— продолжал Волков, помолчав,—да Шарифбай мешает. Он и купец, и подрядчик, и хлопком занимается,— везде лезет...
Волков долго жаловался на Шарифбая — знакомого Григорию купца. Он говорил, что Шарифбай пытался сам заключить договоры с транспортными конторами, но они предпочли узбеку русского коммерсанта. Тогда
Шарифбай подбил арбакешей. Они отказались иметь дело с Волковым, и грузы по-прежнему возили сами конторы. Хорошие отношения с агентами контор спасали Волкова от неустойки и разрыва договоров. Но сезон разгорался, и личная приязнь могла уступить место деловым интересам.
Откровенность хозяина льстила Григорию. Он не хотел терять его доверия и потому не сказал ему о своем знакомстве с Шарифбаем.
С большой готовностью принял Григорий предложение хозяина выехать на речную пристань.
— Потолкайся среди арбакешей, с приказчиком поговори. Арбакешам намекни, что хозяин, мол, хочет своих пятьсот арб завести. Дело наладится — и тебе хорошо будет. Я, брат, хозяин такой, не все себе в карман. Это дело что?— маленькое дело. Мне, брат, хлопок. Я бы хлопком занялся, вот кредитов добьюсь, тогда уж, видно...
Дверь открыла горничная:
— Татьяна Андреевна просит к столу.
— Ишь, ты, голопятая!—шутливо замахнулся на нее рукой Волков.
Полная, голубоглазая девушка покраснела, поймав похотливый взгляд хозяина, и выбежала, сильно хлопнув дверью.
— Ты, Григорий, с Нюшей-то осторожней шали,— погрозил пальцем Волков,— чтоб Татьяна Андреевна не увидела, а то она и тебя и меня со света сживет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98