Наши ряды пополнены свежими силами, противнику нанесен первый удар. Там, впереди, где свирепствует власть монархиста Колчака, раздается стон наших братьев-бедняков, ждущих избавления от тирании буржуазии, терпеливо ожидающих нашего прихода. Вперед, на Колчака, не медля ни минуты!»
— Впере-е-ед! — поддержали дружно бойцы.
— Вперед!—воскликнул взволнованно красный командир.— На вас надеется Советская Россия! К нам обратили взоры пролетарии всех стран! Вперед, за Советскую Россию! Да здравствует победа над врагом — капитализмом!..
Приподняв руку, командир взглянул на часы и добавил, что ровно через десять минут начнется переправа на тот берег. Лодки, паромы —уже все стоит наготове. За гумнами ждет артиллерия, она прикроет переправу.
— А теперь, товарищи бойцы, приказываю на исходные рубежи! — и командир, повернувшись, первым бросился к берегу и лощинкой, ведущей к реке, начал спускаться вниз, увлекая за собой бойцов.
Разве тут удержишься — побежали за всеми и Лаврушка с Федяркой.
Когда они спустились с берега, несколько лодок уже были на середине реки. За лодками, как черные змейки, тянулись толстые канаты. И вот одна из лодок уже у того берега. А следом за ними отчаливали плоты с людьми и вооружением.
Где-то оправа, ниже переправы, ухнул разорвавшийся снаряд. Один, другой... А здесь все тихо... Скорей бы на тот берег!
— А вы чего тут? — крикнул кто-то ребятишкам с парома и то ли всерьез, то ли в шутку добавил:—Давай с нами!
Лаврушка с Федяркой переглянулись и, без слов поняв друг друга, в тот же миг оказались на пароме.
— Ровнее, братки, — сказал чеботарь и, схватившись за скользкий канат, начал перебирать его руками.
За плечами у него, помимо винтовки, висел небольшой холщовый мешок с вышитой меткой, из мешка отчетливо выпирал заветный молоток. И Федярка вдруг почему-то вспомнил о кусочке сахара и пожалел, что не послал его с Макухой маманьке — быстрей бы получила гостинец...
— Ровнее, братки,— снова послышался настороженный и в то же время подбадривающий голос чеботаря.
Федярка стоял на краю парома и, боясь свалиться, жался к Лаврушке, все еще не спуская глаз с чеботаря, ловко работавшего руками.
Вдруг над головой просвистело, что-то шлепнулось левее парома, столб воды окатил бойцов и чуть не сбил их с ног.
— Вот черти, как плюются, того и гляди к рыбам уготоваем.
— Ровнее, говорю, братки, ровнее...
Над головой уже летели снаряды с противоположной стороны — с правого берега, ответные. И уже там, на левом, где засели беляки, слышалось, как гулко от снарядов вздрагивала земля.
«Это наши стреляют», — с радостью решил Федярка и, схватившись за Лаврушку, сжал его руку.
И снова взрыв, но этот уже остался далеко позади...
—Нажмем, братки!—крикнул чеботарь. — Вот-вот и берег.
А на берегу, за зеленой кромкой ивняка, уже завязался бой. Оттуда все чаще и чаще доносились разрывы снарядов: И вот их перекрыло громкоголосое «ура!».
«Наши уракают!»— опять обрадовался Федярка, но паром уже ткнулся о землю, и все качнулись.
Два здоровенных парня бросились в воду и, ухватившись за бревна, стали по отмели подтягивать паром к берегу. Минута-другая, и вот уже бойцы один за другим прыгают через узкую полоску воды на желтый песок и, судорожно хватая руками винтовки, скрываются в кустах. И среди них, подчинившись общему возбуждению, пробираясь сквозь кусты, бежал Лаврушка, Федярка чуть поотстал. Как назло, ноги увязали в иле, рогатые ветки цеплялись за одежду, сорвали с головы картуз. Уже блеснуло солнце и осветило зеленеющий впереди луг.
— Куда ты лезешь, чертеныш!— почти рядом услышал Федярка чей-то голос.
Он оглянулся и, увидев лежавшего на земле мужика, ткнулся лицом вниз, и в тот же миг пропело «пиу-пиу» — и пули с шелестом подрубили над головой ветку.
Федярка приподнял голову и, увидев Лаврушку,— тот уже подбирался к лощине, — вскочил и сколько было силы бросился догонять его... А впереди бежали бойцы, падали и, поднимаясь, снова бежали... Догнать бы'Лав-руху, — но снова взрыв прижал его к земле. «Жалко, ружья-то у меня нет», — подумал Федярка.
Ему вдруг захотелось пить. Он поднял голову и увидел, что на дне лощины блестит голубым оконцем вода. А у воды — человек с котомкой за спиной. Федярка подбежал к нему и обрадовался — это был чеботарь. Он лежал вниз лицом, левая рука была неловко подвернута под себя, правая сжимала ствол винтовки. «Чего же он тут лежит?» — удивился Федярка и схватил его за руку.
— Струмент-от прихвати, парень, струмент приго дится, — крикнул кто-то за спиной Федярки, но он не оглянулся. Федярка повернул чеботаря на бок и увидел залитое кровью лицо.
Сорвав с себя картуз, Федярка зачерпнул воды и начал смывать с лица чеботаря кровь. И вдруг неожиданно дрогнули по-детски полные, но уже посиневшие губы чеботаря... Федярка сунул в карман руку. Нащупал кусо-
чек сахару, вытащил его и, макнув им в сырой картуз, приложил к губам раненого.
— На, пососи, полегчает малость, — сказал он тихо и оглянулся.
Бойцы, уже миновав лощину, поднимались на гриву и удалялись все дальше и дальше. Вместе с ними удалялись и выстрелы, где-то уже за деревней ухали снаряды. А мимо по луговине, уже не хоронясь от вражеских пуль, ехали конники, только что переправившиеся через реку.
Когда Федярка перевязал тряпкой голову чеботаря,— вдруг, откуда ни возьмись, появился Лаврушка, взволнованный и запыхавшийся.
— А я тебя, с ног сбился, ищу! — подбегая, крикнул он. — Тоже мне орел, увязался, а бежать не можешь...
— И догнал бы... так ведь вот... Чеботарь-то задержал... Ишь кровищи-то...
— А ну-ну, — склонился Лаврушка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119