Сад тебя зовет,— утешает Яро.
— Расщепленный абрикос изрядно уродил,— говорит опечаленный Димко сквозь ком в горле.— Медаль заслужил.
— Счастливый ты, Димко,— пытается Яро вызвать у старательного садовника улыбку.
— Хорошо бы проса раздобыть. Одну бы грядку засеять. Давненько не видал я его, да где-то ж оно должно быть. Вот бы пшенной каши с пылу с жару отведать. Урожайное, до того само расколосится, что сквозь него и земля не проглядывает.
— Не простой я человек,— задается Лоло.— Набрел я на часовенку, ночь пришла, а я — шасть к алтарю. Там и выспался.
— День во грехах, ночь в слезах.— В мальчишечью комнату входит Йожка, что означает: телепередача окончена.
— Убить тебя мало,— шипит Лоло, и они схватываются.
Лоло и Йожка ненавидят друг друга с тех пор, как впервые встретились.
— Свинья криводушная, как моя жена! — кричит
Лоло.
— Нечестивец, дьявол, вылитая Амалька! — задыхается от злости Йожка.
— Зачем драться, лучше б вам женами обменяться,— смеется Яро.
Измочаленные противники успокаиваются, но все еще хрипло дышат.
— Где двое дерутся, там и третий схлопочет,— ворчит Лоло и засыпает.
Игор Битман тихонько выпроваживает Маришку. Доходит с ней до самой «Надежды», там поворачивает.
Маришка входит в дверь. В углу стоит бильярд, а вокруг него качается завсегдашняя братия.
— Хватит с него? — спрашивает Маришка Штефана Моравца.
— Еще две по пятьдесят,— отвечает корчмарь.
Маришка садится у двери и ждет, когда ее благоверный выпьет свою порцию. Потом он ослабнет, и она поволочет его домой. Маришка голодна, она вынимает из сумки кнедлю и принимается есть.
Моравец несет на подносе для Рудо последние пятьдесят граммов.
Маришка закидывает мужнину руку к себе на плечи, вынимает из нее кий и полуведет-полунесет мужа домой.
Рудо Ваврек перебрался на юг Словакии, на Дольняки, с кисуцких хуторов, где приучился пить. Купил дом с землей и посадил двадцать аров картофеля. На картошку напал колорадский жук, но Рудо поскупился на опрыскивание. Ходил вдоль рядов и сметал жучков метлой в борозды, пока они не сожрали всю ботву. На другой год купил опрыскиватель, опрыскивает, как и все, и картошка у него тоже сладкая.
Маришка скидывает Рудо в кровать и подсаживается к нему. Вонючий муж ей противен, она думает об Игоре Битмане. До рассвета недолго. Утро занимается рано, июнь ведь. Небо чистое, все вызвездилось.
Где-то на чердаке мяучит кот — от души орет. На кошачьи шаги просыпаются собаки и долго воют на полнолунье.
Под звездами гудит самолет, мотор работает надежно и точно; авиатехника всегда шагает в ногу со временем.
На кровати лежит прекрасная Иоланка, руки на молоденьких грудках. Иоланка уже вошла в плоть — буйная кровь грешной матери бунтует вовсю. Иоланка сквозь полумрак глядит на резной потолок и думает о Петере Гарнади, семнадцатилетнем ученике из соседней деревни.
— Когда тебе стукнет пятнадцать, приду к тебе,— сказал Петер, кумир всех девятиклассниц.— Женюсь на тебе.
Иоланка — вылитая Елена Битманова. Невтерпеж ей дожидаться футболиста, которого подыскивает отец. Молоденькие грудки ужасно занятны, и послезавтра Иоланке исполнится пятнадцать. По закону с послезавтра она вольна делать все, что ей вздумается. Глаза у Иоланки широко открыты, а ее ладони ощущают грешную кровь.
Игор Битман доволен. Все у него ладится. Только что вернул Рудо Вавреку рога, которые должен был ему четыре года. У Игора тогда другая была цель — должность в доме для престарелых, а это, уж так повелось, непыльная работенка. После развода он решил всем воздать по заслугам. Елене отомстил на детях — доказал суду, что его жена такая, какая есть, и детей оставил себе. Ползала она, как змея, но Игор был непреклонен.
— Я своего добьюсь и детей сам выращу, они забудут тебя! — не раз и не два кричал он Елене, когда та выпрашивала хотя бы Йожко.
Из кредиторов остался один водитель Милох — он тоже подкатывался к Елене, хотя уже имел красивую невесту. На Милошку Игор давно положил глаз, да что-то никак не может к ней подступиться. Милох купил собаку английской породы, свирепую, как сто чертей, и Милошиха дрейфит. Снотворные порошки в мясе — смекает управляющий в приливе надежды и засыпает, полный решимости добиться своей, битмановской, справедливости.
У старого Яро вся ночь насмарку. Привиделся ему сон о совершеннейшей подделке природы, которую всем демонстрируют, чтоб незаметно было, как загублена природа настоящая. Яро с отвращением присматривается к фальшивой рябине. Ягоды и те порченые. Он берет одну в рот, и на языке горкнет сок более рябиновый, чем настоящий.
Он вскакивает на постели, возмущенный обманом.
— Подделка даже натуральнее, чем натура,— бросает он в темноту.
Мальчишечья комната храпит, вздыхает, покашливает. Яро осознает, где он, и сплевывает на пол. Смущается — на память ему приходят слова Лоло: «Мужчины, которые рано встают, снов не видят. Такие суровеют и сразу берутся за дело — лезут прямо под юбку. Да будет благословен плод грубой жизни!»
Перед Яро, бывшим научным работником, встает день, когда дорогой сынок и любимая дочка накачали его какими-то наркотиками и привезли сюда. Он весело поздоровался со всеми стариками и персоналом, помахал детям, спешившим к автобусу, и бодро вошел в усадьбу.
Дежурила вдова Лида Модровичова, ядовитая фурия, раздосадованная тем, что именно ей выпало принимать человека, поступившего с кой-какими вещами — в таком случае всегда много писанины.
— Все есть! — порылась она в вещах.— Даже не износит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37