Мать говорит иди пока дома нет работы согласился начали работу работа тяжелая день не короткий, а питана этой работе восемнадцать дней на последний стол хозяин справляет нам большое угощение ставит четверть водки угощает всех плотников и заговорил с подрядчиком что у тебя ребята хорошие не долго работали я думал что вам на месяц хватит, а особенно отмечаю Ванюшку Вашта-рова который старательный не любит плохо делать и трезвый.
Получил расчет семь рублей десять копеек поблагодарил хозяина пошел домой прихожу дело к вечеру мать дома говорю вот деньги, а десять копеек оставил на лапти...
...заявилась большая артель плотников строить в селе Пыръялы двухклассное училище от земской управы пошел проситься на работу старший артели говорит что умеешь плотничать срубы будут рубиться в крюк знаешь что такое крюк знаю я ему ответил прошлый год работал в Азякове на школе на окантовке бревен ну что же я тебе положу пятьдесят копеек харчи и чай готовые я говорю пятачок надо прибавить ну давай пока работай говорит.
Приступаю к работе кантовать один работаю с плеча старший перестал ко мне ходить и указывать.
Проработал до первого октября вырубку кончили и свершили осталось крыть железом плотники стали не нужны на нынешний год получил расчет у меня вышло шестнадцать недель по три рубля всего выразилось сорок восемь рублей тридцать три копейки и сахару на три рубля сорок копеек взято итого расходу четыре рубля семьдесят три копейки заработок хороший еще не бывало такого заработка прихожу домой матери говорю вот деньги мать говорю надо обзавестись зимней одеждой.
На другой день запрягаю лошадь едем с матерью в город Царев в магазине Братья Гореловы покупаем для шубы сукна восемь аршин по два рубля галоши двенадцатый номер за три рубля двадцать копеек чесанку шапки шарф бумазеи для рубашки четыре аршина по двадцать копеек нитки пуговицы всего выразилось двадцать пять рублей пятнадцать копеек...

лошадь телку купили одну старую овечку и одну молодую и куриц шесть штук.
Нам надо на еду сорок два пуда хлеба лошади потребуется сорок пудов курам два пуда телке и овцам восемь пудов да на семена овса и гречи четырнадцать пудов всего выразится сто шесть пудов...
...у соседа слышно ребята гуляют и я пошел спрашиваю, а где Татьяна Митрофановна, а мне отвечают ты все ходишь работаешь дома не бываешь ничего не знаешь, а Татьяна вышла за парня в Нефеткино...
...приезжает приказчик от лесопромышленника Шмелева говорит надо отработать старые долги двадцать девять рублей семьдесят копеек.
Мать настаивает работать на лошади чтобы лошадь без работы не стояла да еще кормить.
В силу такого положения пошел...»


ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ГЛАВА ПЕРВАЯ 1
Ждали волостного старшину.
За столом у окна, в красном углу, под темным образом Казанской, шелестел бумагами десятский Семен Варламович, хотя все знали, что в грамоте он не сильнее барана. А староста Бессонов стоял к ним спиной, смотрел в окно — только-только взошло мартовское солнце и розово клубились дымы из труб в домах через дорогу... И, как будто очнувшись от своих дум, оборачивался всем толстым телом, грозно смотрел на них, посверкивая бляхой на груди, спрашивал в который раз:
— Все собрались?
И пятеро парней, сидевшие у стены на лавке, отвечали вразнобой:
— Все вроде...
Наконец с улицы долетел ясный звон бубенчика, и к сходской избе подъехали санки. Бессонов выбежал в сени, и скоро на пороге появился волостной старшина Соловьев в шубе, за ним вошел писарь Мотовилов, маленький щупленький мужичок, в шинели, в очках, зыркнул в сторону вставших парней.
Не спеша разделись, погрели руки о печку. Писарь Мотовилов между тем разложил на столе бумаги и сказал:
— Готово, Николай Митрофанович.
Старшина, постукивая сапогами, подошел, потирая красные руки, поглядел на стоящих ребят и, весело подмигивая, сказал:
— Ну так что, орлы-соколики, послужим царю-батюшке да родному отечеству?

И уже ребятишки гнались за ними с лихими воплями, кидали снежками и конскими яблоками вслед, но вот все
227

— Начнем,—строго сказал Николай Митрофанович, и писарь Мотовилов, поправив очки, поднял глаза на ребят и раздельно, четко проговорил:
— Ваштаров... Иван... Александрович.
И до того необычно, до того возвышенно это прозвучало, что Йыван и не поверил, что это относится к нему. И только когда Гришка Яновский подтолкнул его, он поспешно вскочил.
— Есть.
Мотовилов поверх очков долго смотрел на него.
— Кто еще в семье?
— Мать и сестренка.
— Сколько лет матери?
— Пошел сорок седьмой.
— А сестре?
— Ей тринадцать.
— Какое имеешь ремесло?
Йыван задумался, а волостной старшина усмехнулся и сказал:
— Экий лоб вырос, а ничему не научился, что ли?
— Нет, умею немножко,— тихо сказал Йыван.
— Чего же ты умеешь?
— Пахать, сеять, хожу на лесоразработки, на сплаве был четыре путины...— перечислял Йыван. — И топором немного умею работать, дома ставил, по столярной работе умею...
— Это когда ты все успел? — искренне удивился старшина.
— С десяти лет можно успеть.
— Грамоту знаешь?— спросил Мотовилов.
— Закончил начальную школу.
— Значит, умеешь читать и писать?
— Умею.
— Садись, — приказал писарь и, поглядев в бумагу, вызвал: — Кузнецов... Михаил... Федорович.
Так всех опросили и записали, уже и Гришка Яновский отчитался, как в избу вошли Каврий с Мигытой. Каврий низко поклонился, старшина кивнул, и они сели на другую лавку.
Мигыта должен был идти в солдаты еще два года назад, но *ему сделали отсрочку до окончания городского

60 лет, что есть малолетние сестры Унай, Пинай и.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99