Она смотрела поверх очков на Ивана Николаевича, и улыбка, лицо ее озарилось.
Предложить лучший вариант перевода

Однако утром Албай забыл об Очандре, о его просьбе. К тому же Иван Николаевич еще по прохладе послал его в поле окучивать картошку. И вспомнил Албай о больном только вечером, да и то тогда, когда Антон Иванович спросил его, как он вчера отвез человека?
— Отвез, да, — сказал Албай, тупо глядя под ноги и вспоминая просьбу Очандра сказать о его болезни домой. Но куда теперь идти? Какого путника искать, который бы шел в деревню Нурвел? Не самому же идти пятнадцать верст... И решив, что завтра, может, кого-нибудь на базаре увидит и? той стороны, отправился в сарай спать.
н Он кричал, стонал, а когда боль на минуту смотрел в окно — там медленно разгоралось ясное и- - Hi к<»с утро.
Фшп.дшор пришел в девять часов. Он постоял над Ki in фом, притихшим в надежде, потрогал живот и коротко стриженной головой.
Надо оперировать,— сказал он,— а доктора нет mini, уехал в волость...— И добавил ободряюще: — При-н геи потерпеть, дорогой. Может, придет засветло.
Очандр, сдерживая крик от приступа рези, умоляюще in ш в глаза фельдшеру, попросил, еле шевеля посинев-нпмп губами:
Передайте сыну, пусть приедет...
Л откуда ты будешь? Как фамилия?
Ваштаров,— прошептал Очандр,— деревня Нур-
Ладно,— сказал фельдшер без всякой надежды пеним, просьбу больного.
Потом он осматривал новую больницу и отдавал распо-1м.сгний ходившему за ним человеку с бородой и испитым ОН и мм лицом: где что поставить, куда какие койки и шка-1м Но тут его позвали, привезли женщину.
V женщины был толсто завязан платком левый глаз, и.1 рукой прижимала повязку, а муж, привезший ее, стоял возле двери, не решаясь ступить по чис-ОМу иолу пыльными разбитыми лаптями. Фельдшер записал и книгу фамилию, имя и возраст больной, а потом Просил:
Из Нурвел Арбанской волости,— ответила женщи его была Стапани, соседка Ваштаровых.
Фельдшер поднял от бумаги голову и посмотрел на Гонщего у двери Атлаша.
Пели из Нурвел, так передай, любезный, в своей трепне, что Ваштаров сильно заболел и находится в боль-
Ладно, передам, — отвечал Атлаш, спокойно, слов-
— А чего тебе ждать, ты поезжай,— сказал фельдшер. Атлаш, глянув на согласно и печально кивнувшую
ему Стапани, толкнул костлявым задом дверь и вышел.
Лошадь он брал у Каврия, и теперь рад был, что обернется скоро, так что вполне возможно, что Каврий согласится и не на полный день отработки.
Атлаш живо сел на телегу, понужнул лошадь и загремел прочь от больницы.
5
В деревню он приехал к полудню, в самый зной.
— Соседка Овыча, дома ли ты? — позвал он, подошед-ши к заметно завалившейся одним углом избе Вашта-ровых.
На зов его тут же выскочил из сеней Йыван в ситцевой рубашке, в холщовых порточках с темными латками на обеих коленках. Следом за Йываном медленно спустилась со ступенек крыльца и Овыча, неся сильно выпирающий живот.
— Чего скажешь, сосед Атлаш? — спросила она медленно и спокойно.
И не в силах оторвать глаз от ее живота, Атлаш покашлял и сказал, запинаясь:
— Возил я Стапани в больницу — у нее ведь с глазом что-то сделалось, ты знаешь...
— Да, знаю, знаю...
— Ну, и велел мне доктор передать, что Очандр твой... заболел...— И подняв глаза, Атлаш увидел, как побледнели бурые щеки Овычи.— Да, наверное, ничего... поправится,— пробормотал он и улыбнулся.
Овыча положила руку на плечо стоящего рядом Йывана, словно боялась, что он куда-то может деться.
Атлаш еще постоял, избегая глядеть на мать с сыном, повернулся и пошел через дорогу к своей избе.
На соборе уже тихо, малиново прозвонили колокола, собирая народ к вечерней молитве, когда Йыван вбежал ВО двор больницы. На крыльце и на скамейке под рябиновым кустом сидели люди в серых халатах, и он понял, что это больные.
Отца среди них он не увидел.
— Тебе кого надо? — спросил его один из тех, что сидели на крыльце.
— Ваштарова из Нурвел...— тихо сказал Йыван, но, видно, его не услышали.
— Кого?
— Ваштарова! — громче сказал Йыван и чуть не заревем — слезы так и застилали глаза.
Мужики на крыльце переглянулись, поспрашивали друг друга. Нет, такого они не знали.
— Может, он в новом корпусе?
— А и правда! Кричал сегодня весь день кто-то там... Сходи, может, там и есть.
Йыван, с опаской оглядываясь на окна больницы и сидящих на вечернем солнышке людей, пошел туда, куда ему показали: в стороне, в окружении всякого строительного мусора стояло кирпичное здание с пустыми окнами. Но только он приблизился, как услышал приглушенные стоны. Йыван постоял, послушал. Нет, это не мог быть отец. Разве когда-нибудь стонал от боли отец?
Сердце в груди билось уже ровно и спокойно — отдохнуло от бега, и дыхание наладилось, не колко и под ребрами. Нет, это не отец, решил Йыван и смелее пошел К белому деревянному крыльцу.
В длинном коридоре было пусто и гулко, даже босые пятки стукали о дощатый пол, словно деревянные.
Стоны шли из-за ближней двери, но Йыван не решился ее отворить и прошел дальше. Следующая дверь была приоткрыта, и он заглянул в щелку. Там плотно стояли железные койки, а на той, что была I углу у окна, сидел человек в белом халате.
— Это я, дядя,— робея, сказал Йыван и приотворил дверь.
— Чего тебе надо?
— К тяте я, к Ваштарову...
— Здесь твой тятя, — сказал человек и ткнул пальцем в стену за спиной.
— Ачай!..— несмело окликнул Йыван — он все еще не был уверен, что этот корчащийся со стонами, заросший рыжеватой щетиной, носатый человек — его отец, его сильный и молчаливый ачай.
И подошедши к кровати, он, привстав на пальцах, заглянул в это страшное, чужое лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99