конфликт назрел также между Пайзлом и его женой. Забыв во время встречи с сестрами и их приятельницей о треволнениях сегодняшнего дня, он снова к ним вернулся, его особенно заинтересовало, знает ли Елена об интриге Пайзла против ее брата, и не по этой ли причине они поссорились? Но почему тогда Елена так спокойно реагирует на смех брата? Это его возмутило, потому он и вернулся с тайной надеждой до конца выяснить намерения самого Пайзла.
— Извините за беспокойство, сударыня,— сказал он с явным смущением,— вы только что слышали, наверное, смех во дворе. Это ваш брат.
— Знаю,— сказала Елена, глядя на него с улыбкой. Красивый мальчик, подумала она.
— Мне не известно,— продолжает Юришич, возмущенный ее спокойствием,— говорил ли вам муж, чего хочет ваш брат. Дело в том, что он очень стремился увидеться с вами.
— И это я знаю,— спокойно продолжает она смотреть на него и на Пайзла вдруг взглянула, без цели, просто так, случайно, но Пайзл, обеспокоенный присутствием Юришича, понял этот взгляд как знак, что вместо Елены отвечать надо ему.
— Сударь,— он встал, и в один момент мрачная тень на его лице сменилась выражением сердечности,— мне понятна ваша забота о брате моей супруги, но
я сам о нем не забываю. Мы как раз говорили о нем и намеревались позвать его сюда. Вы знаете, как трудно с такими людьми.
— Как бы тяжело не было! — заметил Юришич, крайне недовольный, что говорит Пайзл, а не Елена.— Сударыня, верно, не знает, что ее брат через час-два, а может быть, и раньше, будет отправлен в сумасшедший дом?
— И это я знаю,— не скрывая нетерпения, встала Елена, прежде веселая, а сейчас сердитая.— Я вообще не понимаю, Пайзл, с какой стати я должна оправдываться перед человеком, который даже не представился?
— Это господин Юришич, проходит по делу о покушении,— поспешил разъяснить Пайзл. В сущности, сейчас он в равной мере боится гнева Юришича и своей жены.
— Все равно.— Елена снова садится, она припомнила, что видела его на суде.— Значит, это вы! — улыбнулась она.— Передайте привет моему брату.
— Я передам,— нахмурился Юришич. Откровенность Елены ему приятнее, чем лицемерие Пайзла. Но не кажется ли, что эта откровенность более жестока, чем лицемерие Пайзла? — Жаль мне, однако, что этот привет вы не передадите ему сами.
— Разве вам не нравится быть моим уполномоченным? — кокетливо спросила его Елена.
— И все же вы могли бы это сделать сами. Сознательно или нет, но ваш супруг не имеет права отговаривать вас от встречи с братом. Я уверен, что ничего не случится, о чем бы вы могли пожалеть, если позовете брата. А ему вы доставили бы огромную радость.
— Хочешь, я его позову? — обратился Пайзл к Елене. Он делает это против воли, но ему все время боязно, как бы не ввязаться в ссору с Юришичем в присутствии Елены.
— Нет! — отрезает Елена, перестав улыбаться Юришичу. Она могла бы смягчить, приукрасить это свое «нет», оправдать его какой-нибудь причиной или ложью, но она отказалась упрямо и сжала губы.
Наступило непродолжительное молчание. И во дворе воцарилась необычная тишина, как будто все там, внизу, замерли или исчезли.
— Много искренности, надо полагать, в этом привете, который вы шлете через меня! — едко и грустно
заметил Юришич. Что это у нее, страх или ненависть? Он ожесточился.— Ничего не надо бояться, сударыня. Господин Пайзл, о котором все в тюрьме знают, что он — с вашего ведома или без оного, мне это не известно — виновен перед вашим братом, господин Пайзл не имел пока никаких неприятностей, ни разу Петкович не обвинил и даже не упрекнул его.
— Не обвинил? — неожиданно вырвалось у Елены, и она почему-то встревожилась.— Но в чем он перед ним виноват? И вы, должно быть, думаете, я боюсь его позвать, потому что я тоже в чем-то виновата перед ним? Прелестно!
— Прекратите эти глупости, не время сейчас! — спохватился Пайзл. Он приметил, что в дверь заглянул охранник, и загорелся желанием поскорее отвязаться от Юришича.
— Вы, может быть, и не боитесь! — для виду уступил Юришич.— Подозрение в основном падает на вашего супруга. Подозрение, что он в сговоре с правительством упрятал вашего брата в тюрьму. Да, не взыщите, сударь! Похоже, интересы правительства и ваши личные совпадают, поэтому-то он оказался здесь, а вы выходите на свободу.
— Это низко, низко! — глаза у Пайзла сузились, он со страхом и надеждой смотрит на Елену. Ведь и ее Юришич оскорбил!
Елена молча наблюдает за обоими. И это сделал Пайзл? Подобное предположение уже долгое время не давало ей покоя, и она знает, что могло толкнуть Пайзла на этот шаг: так легче добиться опекунства. Но неужели для этого Пайзлу надо было вступать в сговор с правительством? Ведь она прекрасно знает, что такое сговор; сама пошла на него в Вене!
— Вы непочтительны, милый юноша,— ударила она перчатками Юришича по руке.— При других обстоятельствах я бы сказала вам: если у вас есть дело к господину доктору, то решайте его с ним без меня. В данном случае я полагаю, что вы заблуждаетесь.
— Конечно! — с облегчением подтверждает Пайзл.— Все эти гадости распространяет здесь обо мне одна банда.
— С которой вы ведете переговоры и целыми днями ссоритесь. И недавно в коридоре Рашула наверняка кричал на вас, а не на Розенкранца! Так же он кричал на вас и утром. Разве Рашула перестал уже брать на себя
ответственность за распространение слухов о вас, ведь сегодня утром он так славно этим занимался?
Пайзл испугался. Юришич представляется ему Мефистотелем, явившимся для того, чтобы сильнее разжечь распри между ним и Еленой.
— От типов, подобных Рашуле, мне ничего не надо!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130