Время было просто шикарное. Практически за бесплатно я смог получить помещение для своего парикмахерского салона почти на Невском проспекте.
Именно в дефолт я заложил основы своего сегодняшнего благополучия. Момент был такой, что о личных проблемах думать было уже некогда. Окончательный выбор был сделан.
* * *
Я не могу жить днем. Свет меня раздражает, лишает сил, я не могу есть, у меня нет аппетита, а в голову лезет черт знает что. День — это всегда геморрой, мое время — это ночь. Ночью я опять становлюсь прекрасен. Жаль только, что после ночи каждый раз наступает утро.
Сорок пять лет назад я присутствовал при первых залпах русской секс-революции. Для меня она продолжается до сих пор. Думаю, что нынешние двадцатилетние тоже станут тянуть свою революцию до самой смерти. Мир изменится тысячу раз, а они — какими стали в 1990-х, такими и умрут.
Я привык жить ночью — я и дальше стану жить ночью. В шестьдесят два года меняться поздно. Все выправилось, и к началу XXI века в церковь ходить я перестал. Постепенно перестал даже вспоминать о том, что когда-то туда ходил. Главное, что я понял после всего этого, — жить стоит только для себя. После дефолта я наконец-то был свободен, богат, у меня была нормальная крыша и я впервые ничего не боялся.
Понемногу, очень не спеша, я стал опять выбираться из дому. Какие-то знакомые в тусовке сохранились у меня еще с доперестроечных времен. С кем-то из модных людей я познакомился у себя в салоне. Когда Эдик Мурадян открыл клуб «DecaDance», то мне была выдана одна из первых клубных карт. Я начал ходить в «DecaDance», а дальше уже не останавливался. Сегодня по клубам и вечеринкам я хожу триста шестьдесят пять ночей в году.
Первое время после развода я жил как Калигула. Для начала я снял номер в гостинице «Москва». Денег было много, а девушек еще больше. Обслуживающий персонал за глаза называл меня Щекотилло: каждый день я возвращался домой в шесть утра и с кучей девиц. Главное, что в моем возрасте ценишь в девушках, — это доступность. Из гостиницы я переехал в собственный особняк в Озерках. Девочки приходили, уходили, оставались пожить, приводили подружек. Мне они отдавались все вместе и с радостью. Я мог взять любую и увести в спальню, а остальные только смеялись.
Как-то, очень пьяный, я пошел на модное дефиле. Ни единого фасона одежды потом я так и не вспомнил, потому что, как только пришел, сразу стал лезть к моделям и просить их оставить телефон. С утра, роясь в карманах, я выгреб оттуда ворох бумажек с записанными номерами. Я добрел до телефона и стал обзванивать девушек. Той, которая первой согласилась приехать, я предложил выйти за меня замуж.
Мы думаем, что жены все поймут сами, и ничего им не объясняем, а это неправильно. Я не собирался повторять совершенные ошибки. Эта девочка была моложе меня на тридцать пять лет, и для начала я внятно объяснил ей, кто я, что я и чего от нее жду.
— Ты станешь работать женщиной, — говорил я, — а я буду обеспечивать тебе комфорт. Я зарабатываю деньги, а ты работаешь на меня. Никаких иллюзий. Быть женой — это высокооплачиваемая работа. Ты получаешь заработок, а в конце — еще и очень нормальный джек-пот. Устраивает?
Конечно, ее устроило. Вскоре я опять оказался женат. Сегодня я имею ровно столько секса, сколько хочу. Сексуальный озноб в моем возрасте уже давно в прошлом. Но, как и прежде, я думаю о девушках постоянно. Жена-профессионал может снять сексуальное напряжение. Иногда я говорю ей:
— Сделай-ка мне, пожалуйста…
Она никогда не спорит. Опускает глаза и делает мне все, что положено. Это ее работа. Люди живут ради других… ради жен, ради детей, ради кого-то еще… я живу только для себя. И не собираюсь ничего менять. Зачем мне жить ради сына, если между нами нет ничего общего? Этот двадцатидвухлетний маргинал приходит ко мне только за деньгами — зачем я стану тратить на него свое время?
Меня полностью устраивает эта жизнь. Мне проще умереть, чем остановиться. Я хочу вести ту же самую жизнь, к которой привык за последние пятьдесят лет. Я хочу, чтобы было много двадцатилетних девочек, хочу ездить в красивые места, чтобы жизнь была бесконечным удовольствием.
Я своими руками добился всего, чего хотел. Когда-то молоденьким фарцовщиком я бегал по Невскому, а теперь на Невском у меня есть собственный салон. Когда-то вдвоем с мамой я жил в крошечной комнатенке. Квартира, в которой я живу теперь, расположена в двух шагах от Дворцовой площади. Раньше в ней жил «красный Наполеон» — сталинский маршал Тухачевский, а теперь в ней живу я и моя жена.
Кроме денег сегодня мне ничего не нужно. Все остальное у меня есть. К шестидесяти двум годам я наконец отточил эту систему: в моей жизни все работает как механизм. Это вечный двигатель.
Вернее, не совсем вечный…
Иногда мне все-таки немного грустно, что не за горами момент, когда жена огребет такой здоровенный джекпот.
Эпилог
Некто из племени Левина пошел и взял себе жену из того же племени. Жена зачала и родила сына и, видя, что он очень красив, скрывала его три месяца; но не могши долее скрывать его, взяла корзину из тростника, и осмолила ее асфальтом и смолою и, положив в нее младенца, поставила в тростнике у берега реки… И вот, дитя плачет…
Исход 2: 1-6
Федор Чистяков (р. 1967) — бывший музыкант группы «Ноль»
В 1996 году я женился. Перед этим несколько лет я провел сперва в тюрьме, а потом в психиатрической лечебнице имени Скворцова-Степанова. Но теперь самые худшие времена остались позади. Начиналась нормальная, взрослая жизнь.
С будущей женой я познакомился на собрании Свидетелей Иеговы. Мы вместе изучали Библию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58