Ноги красиво закинула одна на другую, дивно вылепленные, даже выточенные, отшлифованные, ни одного волоска, великолепное произведение искусства.
- Ты все еще в коме? - спросила она вдруг. В глазах я видел неподдельное участие. - Жизнь идет, Володя. Даже уходит. Ты хоть знаешь, сколько времени прошло?
- И потому ты взялась прожигать ее? - спросил я в тон. - Не слишком ли для шейпингистки этот стол… опасен?
Она сдержанно улыбнулась.
- Куда опаснее охладеть к жизни, чем прожигать её. Не согласен?
Я пожал плечами.
- Не знаю. Сейчас мне просто все обрыдло.
- Я знаю, - сказала она, - ты все строишь виртуальные миры в компьютере. Баймишь, баймишь… Но это ведь те же утешительные сны, не реальность.
- Иногда в прошедшем сне, - сказал я равнодушно, - больше смысла, чем в собственной жизни.
- Кристина была и мне подругой, - напомнила она. - Лучшей. С ее потерей из меня как будто часть души вырезали. Но жить надо, Володя. Ты чем занимаешь?
- Живу, как моль.
- Это как?
- Проел пальто, костюм, сейчас проедаю последние брюки.
Она положило ладонь на мое колено и сжала. Я ощутил, что моя нога попала в пресс, который автомобили превращает в аккуратные кубики металла.
- Значит, ты подошел к последнему рубежу. Давай я завтра заеду за тобой, отвезу на работу. Ты прекрасный ремонтник, технику знаешь. В нашей фирме есть и для тебя занятие. Поступила новая техника, обслуживать пока некому. С руководством уже переговорила.
Я угрюмо промолчал. К нам подсел Коля, он успел вроде понарошке забрести в соседний зал, откуда вежливо, но молниеносно выставили могучие бодиярды, теперь Коля возбужденно рассказывал, что в одной только Москве сто семьдесят тысяч бандитов, обыкновенных, простых, которые занимаются рэкетом, облагают налогом на рынках и базарах, воруют автомашины, а на дорогах занимаются подставами, вламываются в квартиры, грабят прохожих и так далее, ничего сложного, как например, торговля наркотиками, оружием или банковские операции.
А вот знатоки, радостно доложил он нам, подсчитали, что если только вот этих обыкновенных бандитов… убрать, то страна получит в год триста сорок миллиардов долларов. Проще говоря, каждый из жителей страны получал бы по две тысячи долларов ежегодно. Если же их не просто… убрать, все понимаем, что это значит, а послать на какие-нибудь рудники, то это еще одна нехилая прибавка. Но все-таки самое главное, что люди перестанут страшиться выходить гулять вечерами…
Мы оба слушали равнодушно. Светлана уверена, что в рукопашной уложит хоть десяток обыкновенных уличных хулиганов, а мне живу я или нет - без разницы. Коля обиделся, сказал, что мы две чурки бестолковые, мудрых идей не понимаем, завидел Михаила и, похлопав по сидению рядом, усадил, придержал за плечи, чтобы не убежал, рассказал для начала про бандитов, гуляющих в соседнем зале, затем обрушился на политику, правительство, развращенное телевидение, которое порнуху даже днем показывает, где одни дебильные шоу, вообще все телеведущие - дебил на дебиле и дебилом погоняет…
Михаил морщился, кривился, поглядывал на меня и Светлану с укором, что отдали на растерзание напористому десантнику, наконец сказал мягко, но достаточно настойчиво:
- Коля, перестань. Перестань, как с луны упавший, возмущаться засильем порнухи, глупости и легковесности на телевидении, радио, в литературе. Неужели непонятно, что это для того двуногого скота, который и производит все основные ценности: качает нефть, добывает уголь, руду, перерабатывает в металл, бензин, пашет поля и выращивает хлеб?
- Основные ценности? - завопил Коля.
Михаил вскинул руку.
- Погоди. Я сказал «основные ценности», на которых и зиждется благополучие всего остального. Уже понятно, что невозможно простого человека заставить читать умные книги, слушать симфонии, предпочитать высокохудожественные фильмы порнухе и боевикам. Не дано ему, а наперекор себе он ничего делать не хочет. Лозунг «Принимайте меня таким, какой я есть» - это кредо простого и очень даже простого митрофанушки, который даже с гантелями позаниматься не может, а старается купить пилюли, чтобы похудеть, продолжая жрать в три горла. А то и вовсе даже с пилюлями не худеть: принимайте, мол, меня таким!
Коля сказал азартно:
- Значит, надо вытаскивать его из дерьма!
Михаил взглянул на Светлану, на меня.
- Володя, вы согласны с Колей?
Я вспомнил тех вонючих обосранных бомжей, которых мы с Кристиной брезгливо обходили по проезжей части, как и весь остальной народ, невольно покачал головой.
- Я бы их еще и добил.
Коля дернулся, будто я предложил добить его самого, Михаил усмехнулся.
- Вы слишком категоричны, Володя. Но нельзя не признать, что все попытки приподнять простого человека до своего уровня… обломались. Слишком уж нас мало, а их миллиарды!
Коля спросил сварливо.
- У вас, что, другая концепция?
- Да, - ответил Михаил скромно, но посмотрел в нашу сторону, словно выпрашивал помощи. Светлана опустила ладонь на мои пальцы. От ее руки идет сухой дружеский жар, я в самом деле ощутил, что я не совсем один в черном мире.
- И что же вы придумали? - спросил Коля с подозрением.
Михаил ответил мирно:
- Думаю, это придумывается… или делается само собой.
- И что же?
- Просто оставить эти безнадежные попытки. А свою энергию употребить на то, что даст какую-то отдачу. Проще говоря, оставить простого человека там, где он есть. Перестать возмущаться засильем глупости на телевидении, а принять это как данность. А то ведь как-то несправедливо: семь миллиардов создают все материальные богатства, но смотреть фильмы должны такие, которые смотрит золотой миллиард?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21