Сколько я пил, не знаю, меня несколько раз выводили из запоя, потом я обнаружил себя играющим в Sims-2, где у нас с Кристином свой домик, живем дружно и счастливо, принимаем гостей, а вот Кристина забеременела, начал расти живот, появился ребенок, я приучаюсь его пеленать и кормить из бутылочки…
Однажды в прихожей раздался звонок. Я поморщился, надо бы отключить вовсе, но звенит и звенит, я наконец дотащился до двери, кое-как справился со щеколдой. На лестничной площадке Аркадий и Жанна, с заранее заготовленными скорбными лицами, но у обоих вытянулись еще больше, когда увидели в каком виде я на самом деле. Аркадий коротко обнял и, передав меня жене, тут же прошел в комнату, Жанна обняла меня и заревела во весь голос.
Я некоторое время крепился, но слезы брызнули из глаз, мы крепко держали друг друга, слезы бегут ручьем, оба вздрагиваем от рыданий, а Аркадий быстро вернулся из комнаты с ворохом одежды.
- Одевайся, быстро! Я поставил машину в запрещенном месте.
Жанна сказал сквозь всхлипывания:
- Да-да, Володя… Одевайся, пожалей нашу машину…
Аркадий сказал с неловкостью:
- Я еще и приткнул ее так, что любой заденет. У вас перед домом совсем нет стоянки.
Я не понимал, зачем нужно одеваться, но они так тормошили и настаивали, что я тупо под их натиском переоделся, двигаясь как сомнамбула, Аркадий запер дверь на два оборота, подергал за ручку, проверяя, сунул ключи мне в карман, и мы спустились на лифте в холл.
Машину в самом деле Аркадий приткнул рискованно: другие едва проползают в узком проходе, грозя процарапать бока. Мы торопливо заняли места, он вырулил на дорогу.
- Леонид защитил диссертацию, - сообщил он. - В двадцать девять лет - доктор наук! Молодчина. Он снял зал в кафе «Валентина», будут только друзья. Велел без тебя не возвращаться. Да и все ждут. Кристине завидовали, это тоже правда, но ее любили. И, верь - не верь, но хоть какой сейчас мир ни черствый, но мы все скорбим. Жанна как вспомнит Кристину, так ревет…
2006-й, октябрь.
Кафе «Валентина», которое я застал еще как небольшую комнату с двумя столами, по мере успеха раздвигало пределы, прикупало соседние помещения, сейчас уже не кафе, а предприятие по достойному и солидному отдыху. Большой зал, где общая публика, три небольших зальца для торжеств, свадеб и прочих юбилеев, Аркадий и Жанна повели меня к дальней двери, в ближайший зал дверь распахнута, я успел заметить очень богатое убранство, люди за столами солидные и явно криминального склада. Женщины тоже все одинаковые - юные длинноногие красотки, это из сопровождения, так называемые секретарши на выезд.
В нашем зале все поскромнее, доктору наук не тягаться с криминальными авторитетами, за двумя сдвинутыми столами уже сидят Леонид и Михаил с женами, Коля и Светлана рядышком, еще несколько довольно приятных людей, с которыми я встречался то у Голембовских, то на общих мероприятиях. Стол заставлен пока салатами и холодными закусками, плюс - вина и коньяки, даже свернутые белоснежными киргизскими юртами салфетки стоял неподвижно и чинно на пустых тарелках.
Улыбки исчезли, все поднимались и, кто как мог, выражали мне соболезнование. Аркадий усадил меня рядом с Светланой, она молча опустила ладонь на мою руку, вздохнула, но не промолвила и слова. Обычно предпочитающая красные тона, сейчас в простой бесцветной блузке, открывающей широкую полоску между голубыми джинсами и самой блузкой, я даже успел заметить блеснувший лиловым глазом камешек, мощная грудь приподнята так, что просто неприлично, но не упрекнуть насчет ухищрений насчет особой формы бюстгальтера: его просто нет.
Она сразу принялась заботливо накладывать мне на тарелку, ломтики ветчины и буженины: мужчинам надо мяса, сама налила мне водки. Я постоянно ощущал ее горячее сочувствие, что как хорошие духи обволакивало меня, согревало, забирало чуточку тоски.
- Ешь, - приговаривала она, - ешь! Так исхудал, что одни кости… Как не рассыпаются? Вообще-то у тебя сухожилия довольно толстые. Но кости тонковаты…
- Ладно тебе, - ответил я вяло. - Как на бойне рассматриваешь.
- Тебя до бойни полгода откармливать надо, - сообщила она. - Вон Жанна и Настена все мечтают похудеть, а у тебя само собой. Сколько дырок на ремне проколол?
- Не знаю.
- Вот видишь, - сказала она укоряюще, - а нельзя так, нельзя. Глядя на тебя, журналисты все время пишут, что Россия голодает.
Я невесело хмыкнул.
- Хорошо, что спивается не по мне… пусть лучше на тебя смотрят.
- Смотрят, - сообщила она. - В июньском номере буду на обложке журнала «Бодишейпинг».
- А это еще что?
- Новое направление в спорте. Среднее между бодибильдергством и шейпингом. Чтобы и мускулы были, но не такие вызывающие, как у женщин-культуристок, и чтоб фигура в идеальном порядке.
- Да, - согласился я, - я бы тебя все время на обложки помещал. Все журналов.
Она хитро улыбнулась.
- Всех? Даже «Плейбоя»?
- А что, - сказал я, - у тебя разве там что-то накладное? Красивую фигуру и голой показать не зазорно. Пусть гады завидуют.
На помост вышел оркестр, разобрали инструменты и сразу же заиграли очень громко и напористо. Из-за их спин выскочила женщина в мини-трусиках и, едва не проглатывая микрофон, запела так же громко и ресторанно. Две-три пары покинули столики и слились в покачивающемся танце.
Светлана следила за ними чуть прищуренными глазами.
- Помнишь, - напомнила она, - в прошлый раз мы даже танцевали.
- Из меня танцор никудышний, - напомнил я.
- Хорошему Фаберже, - намекнула она тонко, - ничего не мешает. Но я танцевать не потащу, посидим, помолчим.
Она поглядывала на меня, как на больного сиделка. Я с безразличием смотрел, как она откинулась на спинку, демонстрируя и высокую грудь, и прекрасно вылепленный голый живот с поблескивающей звездочкой пирсинга в пупке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21